Плохой хороший конец. Alex Linge

Новгороде, а человек, которого мой разум отказывался узнавать, наш отец.

      – Пройдём мимо, – велит близнец и решительно шагает вперёд. Но человек нас замечает.

      – Вы так изменились, – растягивая гласные и одновременно пытаясь подняться, говорит он, и Кристиан резко останавливается. – Так изменились… – пожевав, повторяет отец, смотря на нас подобострастно. Его глаза беспокойно бегают по нашим лицам, ища то ли поддержки, то ли сочувствия.

      – И это не твоя заслуга, – Кристиан яростно сжимает руки в кулаки, будто готовится драться.

      Отец испуганно съёживается, стараясь казаться меньше. Неторопливый, тихий – совсем не похожий на монстра, которого я так боялся в детстве.

      – Дайте денег на еду, ребятки, – нараспев просит он, демонстрируя редкие зубы.

      Кристиан приоткрывает рот, но ничего не говорит. Молча выдыхает, поджимает губы, достаёт из кошелька первую попавшуюся купюру – целую тысячу.

      – Надеюсь, ты упьёшься на эти деньги до смерти, ничтожество, – и бросает ему под ноги.

      – Люди переоценивают прошлое, – заговорил голос рядом. – Я на твоём месте не стала бы его вспоминать.

      Алиса. Снова в однотонном светло-зелёном платье по колено, снова пугающе похожа на ведьму и говорит что-то непонятное.

      – Я на своём месте поступил бы так же, будь у меня был выбор, – проворчал я.

      – У тебя есть выбор, просто ты боишься его принять.

      «Что это ещё значит? Очередной ребус?»

      Я встал, но Алиса потянула меня за край рубашки, сажая обратно.

      – Фу, какой скучный, – цокнула она языком.

      Перед глазами пошли бензиновые пятна. Скучный… Так говорил про меня брат; в ту секунду в ушах даже звучал его баритон, повторяющий это слово.

      Я послушно сел обратно, чувствуя знакомую слабость, не позволяющую двигаться.

      – Всё проще, чем кажется, – она подёргала меня за руку, ловя взгляд. – Ты участвуешь в игре, которая стирает людям память, а потом помогает её восстановить. В ближайшее время ты будешь вспоминать свою жизнь. Не сомневайся – она твоя.

      «Игра и стёртая память… Я в бреду или она?»

      Алиса смотрела на меня, не моргая, будто ждала какой-то бурной реакции, которую потом можно будет показать инвесторам и сказать: «Смотрите, какая у нас смешная дрессированная мартышка! Вложите деньги в наш проект и увидите ещё много таких, даже лучше!» Но я всё ещё был безучастен и молчал. Как рохля – не мог ничего придумать, поэтому послушно принимал это, кажущееся совсем безумным, объяснение. Лучше плохие ответы, чем вообще никаких; лучше этот самодельный кораблик из бумаги, склеенный наспех и разваливающийся в руках.

      – И в чём суть этой игры? Какова твоя роль? Саши? Где мой брат? Он появится? Есть доказательства, что он вообще существует? Сколько всё это будет длиться?

      Алиса закатила глаза.

      – Ну что за человек! Задаёт такие занудные вопросы. Я не стану на них отвечать. Но ты можешь задать другие, те, которые интересуют тебя на самом деле, – она поиграла бровями,