Химеры мультиверсума. Евгений Петропавловский

рабочий,

      даже грамоты имею!»

      И, воздев топор разящий

      (бесы мигом – врассыпную),

      бабы Раин глупый ящик –

      буйну голову хмельную –

      пополам Петрович рубит,

      огурцом срыгнув устало…

      Он, по сути, бабку любит;

      просто меткости в нем мало…

      2

      Чу! Звонок! В фураге новой

      И в плаще с плеча чужого

      пялит зенки участковый

      в объектив глазка дверного.

      Это ходит он с дозором,

      недобритый и нетрезвый.

      Чтоб Петрович не был вором

      беспокоится болезный…

      Он проходит тихо в двери,

      портя воздух с каждым вздохом;

      знает он, что люди-звери

      всюду ждут его с подвохом:

      каждый хочет расквитаться

      за служебные ошибки –

      на нунчаках с ним подраться,

      надавать по морде шибко

      иль как минимум заехать

      по спине ему лопатой,

      чтоб он стал предметом смеха

      и ходил везде горбатый.

      Но Петрович приглашает,

      как всегда, его к буфету –

      полстакана наливает

      и бурчит: «Закуски нету»…

      После, к выходу шагая,

      участковый без охоты

      замечает: «Баба Рая

      распахнула мозг свой что-то…

      Ладно. Ваш бедлам семейный

      мне пока без интереса:

      коли нет заявы ейной,

      то живи пока без стресса.

      Лишь бы шум не подымали,

      не стреляли тараканов –

      мне во вверенном квартале

      не потребно фулиганов!»

      И уходит в ночь, смешную,

      словно личико у смерти;

      одесную и ошую

      скачут черти,

      черти,

      черти…

      3

      А Петрович слышит – в горле

      ком урчащий шевелится:

      «По всему, нутро распёрли

      виртуальные частицы», –

      так он думает. Короче

      этих мыслей не бывает;

      промеж них, заплющив очи,

      он на лоджию шагает.

      И, склонясь через перила,

      мечет он на ветер склизкий

      всё, что съедено им было: