Защитник для Хранителя. Алена Малышева

как вы догадались?..»

      Было бы что отгадывать.

      «Да вот, как-то догадалась, могу даже сказать, кто написал. Первый жрец…

      «Добр», – сдалось письмо.

      «Спасибо!» – мысленно улыбнулась Ника.

      «Ой, не за что, – смутилось письмо. – Раз основное узнали, думаю, ничего страшного, если все расскажу».

      И продекламировало: «Уважаемый учитель, прошу, раскройте информацию о книге Мусалини сударыне Мирской. По моим сведениям, она может нам помочь с этим делом. Ваш непутевый ученик, Добр Ярский. Ах да, не думаю, что стоит злить эту девушку!».

      «Не стоит злить эту девушку», – повторила про себя Ника. Какой оказывается осведомленный жрец. И откуда у неё ощущение, будто ею двигают как шахматной фигурой, пешкой?

      «Давно бы так! Сразу надо было рассказать! Не больше часа существует, а уже решил не подчиниться повелительнице. Что за молодежь пошла!» – прозвучал сердитый голос из шкафа.

      «Не ворчи, Кодекс! Сам должен понимать, он не книга, а письмо, даже записка. Они, в отличие от нас, с благословения Златы, предназначены только для определенных людей. Давайте лучше помолимся за письмецо».

      «Ой, как романтично! Я б хотела стать любовной запиской. Представляете…»

      «Помолчи, Романи, давай дослушаем хозяина».

      – В итоге, нам неизвестно, где книга находится и кто её украл, – закончил смотритель. Сцепив руки в замок, окинул Нику задумчивым взглядом.

      «Ох, дорогие мои соседи и напарники, с вашего благословения я хочу сделать признание. Благодаря покровительству подопечного Златы, а моего автора, дорогого поэта Стиане Велеске, я стал свидетелем, как мерзкий слуга Родзара схватил ту жуткую книгу. На меня снизошло такое благословенное спокойствие, когда эта книга оказалась от меня в неведомых далях, – пробормотал приятный баритон. – От неё веяло такой жутью, что я стал ужасно бояться, что вся моя великолепная поэзия растворится в его мерзопакостных флюидах. Когда…

      «Кто?» – мысленно крикнула Ника, прерывая разглагольствования. Пусть невежливо, но тирада этого поэтического сборника могла длиться очень долго и только в конце одним словом прояснить суть, как во всех стихах этого Велеске. Она смогла осилить одно из его произведений, и ей этого вполне хватило, несмотря на всю любовь к чтению.

      «Имя, внешность, повадки!» – прозвучало твердое требование.

      «Благородный Устав стражей, как я мог со своими скромными силами узнать, кто этот мерзкий злодей? При мне никто к нему не соизволил обратиться по имени. Если бы…»

      «Давай, Сборник, кратко и ясно. Внешность!

      «Но я…»

      «Сборник!!!»

      Раздался тяжелый вздох, недовольный шелест и поэтический сборник обижено произнес:

      «Высокий, худой, словно глиста, впалые щеки, синие глаза, черные волосы. Без конца оглядывался. Хватит?» – и замолчал, обиженно засопев.

      «Ой, так этот стройный, благородный брюнет украл книгу? Уверена, только ради любимой девушки он пошел на такое преступление. Как романтично!»

      «Романи, не будь дурой! Одна беда с этими гордийскими