ПУРПУРНЫЙ ГОД. Книга первая. Алексей Строганов

беседа в милиции. Была бы известная личность, тогда другое дело… Пихает свои «особые мнения» в каждый отчёт. Надо поговорить с Начальником департамента на предмет токсичности данного сотрудника для коллектива.

      Осенние дачные дни

      Авто прошло старый дачный посёлок насквозь, свернуло под шлагбаум на полукруг короткой бетонной дороги и мимо приземистых коттеджей с черепичными крышами подъехало к последнему, седьмому дому, где на просторной парковке уже остывал огромный внедорожник. «Дядя Саша приехал», – Дон выпрыгнул из машины, про всё позабыл, скрылся в доме. Через неприкрытую дверь донеслась возня, ломкие возгласы Дона, громкий смех, и разбилось что-то стеклянное, но это не точно.

      Андрей открыл заднюю дверь авто, требовательно вытянул Марусю из салона, поставил перед собой. Глазами пробежался по мочкам ушей, шее, запястьям, пальцам рук – всё пусто. Сжал плечи девушки ладонями, оставил для сердец расстояние на полвздоха и ладонями по плечам вниз, до локтей, выжал, освободил, дал вздохнуть полной грудью обоим:

      – Если хочешь, водитель тебя отвезёт назад в город, к матери.

      «К матери…» Вся энергия скул, лба, затылка собралась у Маруси в два синих лазера, и сухие губы прошептали:

      – Я хочу остаться.

      – Цветы для бабушки возьми, – Андрей отпустил водителя, локти и глаза Маруси. – Ты очень красивая с цветами.

      …

      Холл с зеркальными ромбами на стенах, скромная хрустальная люстра, полированный гранит с лукавыми линиями – все они явно в сговоре. Заманивают на пол-этажа вниз, и тут же, без предупреждения, пристенные поручни начинают истерить: «Пусти, ну пусти сейчас же…» Последняя ступенька уворачивается от ноги, боковые плоскости расходятся далеко-далеко, мебель, предметы обесцвечены, почти стёрты. Шагаешь под абсолютное ослепление, и нет опоры балансирующим рукам. Только розы. Парящий в воздухе остров свободных цветов прямо перед тобой. Сделай несколько шагов. Ты пройдёшь их легко, и всё возможно для тебя. Не бойся шипов. Вдохни смесь ароматов, почувствуй оттенки. Проведи пальцами по лепесткам, пусть их нежность избавит твою кожу от городской суеты, тронь их языком и… Будь всё-таки поаккуратнее, выйди на террасу к розарию через дверь, не дай тонким швам стеклопакетов сыграть с тобой злую шутку. Береги нос. Береги себя.

      Впрочем, сегодня угрозы для носов и носиков нет. Потому что пакеты. Пакеты с продуктами, сумки с вещами и корзина с фруктами обступили гиганта, не давали сдвинуться с места, держали в масляной луже. Ноги скользили, хрустели осколками разбитой бутылки; руки душили шестёрку сицилийцев тёмного стекла (по три в каждой) в поисках равновесия; шнурки на ботинках не к месту развязали праздную болтовню, и, в довершение всего, вломился Дон. С разбега, не сомневаясь, что его поймают, прыгнул со ступенек вперёд и вверх, подгибая колени, жмурясь от солнца и разбрасывая руки перед объятием:

      – Дядя