ПУРПУРНЫЙ ГОД. Книга первая. Алексей Строганов

прошла.

      Дачный сезон заканчивался, мастерскую в сарайчике надо было консервировать. Стапель с недостроенным крейсером накрыть, в чемодан уложить коробку с линейками, угольники, слесарный ерунок, угломерный шаблон, угольник под ласточкин хвост, транспортиры, ручной рейсмус. Ножи (разметочный, нож-косяк, макетные) тоже в чемодан, но в отдельной коробке. Всё. Чемодан упакован. В большой деревянный ящик: японские пилы, лобзики, пилки по дереву и металлу, рубанки №3 (для Дона) и №5 (основной), бульдозер, торцовый, скобель; стамески, стусла, камни для заточки. Это всё будет поднято в дом, на зиму. Теперь коробка с заготовками, и ещё много чего надо прибрать, разложить по шкафам и полкам – то, что останется зимовать в сарайчике, но на пороге силуэт в чёрном, с красным в эпизодах, белое золото везде, где допускает дачный этикет.

      – Дон, нам с Тётей надо кое-что обсудить. Как закончим, я тебя позову. Пока займись своим закуточком.

      Вот так. Им надо обсудить. С Карагандой они калякают. С Бомом – трут. В дальнем шкафу памяти есть ещё пара словечек, но знание их лучше не демонстрировать. Сарайчик отца привалился длинной стороной к забору. Весь он скрыт ёлками и можжевеловыми кустами так надёжно, что с самого высокого места – с террасы – его почти не видно, только крыши кусочек. Такой вот приют лентяя, затворника, заговорщика (нужное подчеркнуть). Если пройти через весь сарайчик, выйти во вторую дверь, там тайна тайн – крошечная полянка, три дубовых чурбака, которые называют плахами, пепельница и дым серьёзных разговоров. В окружении пустых смородиновых кустов, под охраной трёх ярусов иголок можно откровенничать. Так считают наивные взрослые люди. Ладно, пойду к себе в закуточек. Мне тоже надо приготовиться – зима близко.

      О подслушивании при помощи кота британской породы

      В дачном саду, среди поворотов узких тропинок, у Дона свой, особый закуточек. Доски, картон, спальный мешок и коричневый чемодан со сломанными замками в круге ёлок и можжевельников у подпорной стены на третьей террасе. Место любимого исчезания, придуманное в прошлое лето. Тётя раскрыла его убежище в один день, но виду не подала. Когда Дон приехал через неделю, в его тайнике стояли тумбочка, раскладушка, на спальнике лежала куча старых, но целых подушек и подсвечник. В тумбочке было целое богатство: полдюжины свечек, два коробка спичек в целлофановом пакете и перетянутая резинкой пачка карандашей. На ветке висел огромный чёрный семейный зонт. Вот это да… В тот вечер Дон начал писать в толстый блокнот на пружине и заснул ровно посередине между пламенем второй свечи и звёздами. Хорошо, что Андрей остался на даче – было кому перенести мальчика в дом.

      Дон разрешал бывать в закуточке Полю. Пес заходил, расталкивая ветки, клал морду на край раскладушки, получал заушные чесалки, потом устраивался на подстилке мордой в можжевеловый куст. Волшебное дело. С приходом пса, когда еловые ветки, помахав, замирали, закуточек становился отдельным миром, наступало всамделишное исчезание. Мир за хвойной стеной