Силовой вариант. Третий роман эпопеи «Противостояние». Александр Афанасьев

пули – он выстрелил. Гранатомет рявкнул, там, где только что пульсировали пулеметные вспышки – полыхнуло ослепительно яркое пламя.

      – Огневая точка подавлена!

      – Перебежками – вперед!

      Спецназовцы вынуждены были броситься на землю, не пробежав и нескольких метров – из-за дувала открыл огонь еще один ДШК.

      – Слева! Слева!

      – Подствольниками, огонь!

      – Бес, со своими под прикрытием – вперед!

      К пулемету – присоединялись автоматы, бесплодная земля предгорий вскипала разрывами.

      – Экран, Экран, я Урал – десять! Бьем в металл, повторяю – бьем в металл!

      Бьем в металл – было одной из кодовых фраз, обозначающих ситуацию в бою. Бьем в металл – означало, что вместо того, чтобы вбивать гвоздь в дерево, они пытаются вбить его в металл. Сопротивление намного выше расчетного – вот что это означало.

      – Урал десять, вас понял. При невозможности продвижения вперед, удерживать позиции, перекрыть банде пути отхода в горы. Десантная группа будет через двадцать минут, повторяю – через двадцать минут.

      – Экран, над нами Громовержец! Коего черта он молчит?!

      – Урал десять, Громовержец работать не будет, в муравейнике – особо важный груз, повторяю – особо важный груз. Брать только живым…

      Новая трасса распорола воздух, алый луч ткнулся в кого-то из залегших прямо на земле спецназовцев – и он покатился по земле, пятная ее кровью…

      Тяжелый штурмовик «Скорпион-5»

      – Скорпион, Скорпион, мать твою, я Урал десять! По нам работают крупняки, мы под огнем, в адресе до пяти десятков духов, у нас есть двухсотый и трехсотые! Какого беса не работаете по целям, мать вашу?!

      Майор мысленно выругался – до того, как сесть в кресло офицера управления огнем на тяжелом штурмовике – он летал на Су-25, был сбит, чудом уклонился от поисковых групп моджахедов, вышел к своим, был списан с летной работы на реактивных самолетах. Сюда его посадили за заслуги и за огромный опыт в работе по местным целям: как-никак под четыре сотни боевых вылетов. Он по-прежнему числился в составе боевой эскадрильи, совершал боевые вылеты, уничтожал душманов, громил опорные пункты и сжигал караваны. Но здесь, сидя в удобном кресле и тыкая пальцами по клавишам – майор чувствовал себя предателем, сам не зная почему. Согласитесь: когда ты направляешь своего Грача на искрящийся вспышками ДШК, выходишь в лоб, один на один – и когда ты сидишь в кресле, в герметизированной кабине, ночью и нажимаешь на кнопку, посылая танковый снаряд в ничего не подозревающего врага – это совсем разные вещи.

      – Урал десять, у меня красный свет, повторяю – красный свет от штаба.

      – А не насрать на красный свет твой, у меня там пацаны под пулями, мать твою! Ты что, там, совсем…

      Абонент на другом конце линии договорить не успел – майор вдруг услыхал какой-то шум, а потом – хрип.

      Твою мать…

      Он посмотрел на экран – еще один ДШК! Четвертый!

      Чтобы у всех этих ГБшников – х.. на лбу вырос!

      Белая линия протянулась от одного