Хроники Кадуола: Станция Араминта. Джек Вэнс

поручили изображать первобытных бестий. В акте „Зарождение пламени“ я представляю землю и воду, в меня ударяет молния. Потом я переодеваюсь, и мы с Керди снова выходим на сцену в костюмах мохнатых бестий, стонущих под бременем невежества. Но огонь просвещения крадет Линг Диффин, исполняющий Прометея. А Сесили Ведер танцует „Птицу вдохновения“ – из-за нее-то я и настрочил руководство. Даже у оболтуса Керди при виде нее слюнки текут».

      Глоуэн вернулся к прилежной зачистке ютового поручня. Сесили Ведер – очаровательное проворное создание – он уже встречал, но познакомиться с ней поближе еще не успел: «И Сесили уже познала волшебную силу твоей методики?»

      «До сих пор не представился случай. Недостаток моей системы, надо признаться».

      «Существенный недостаток… Что ж, мне тут еще много чего осталось надраить».

      Арлес уселся на скамью и принялся наблюдать. Через некоторое время он заметил: «Надо полагать, такая работа помогает тебе успокаивать нервы».

      «Почему бы мои нервы нуждались в успокоении? Пока что мне голодать не приходится».

      Арлес ухмыльнулся: «Твоя ситуация не улучшится от того, что ты околачиваешься на пристани и возишься со всякой дрянью, согнувшись в три погибели. Твой показатель уже рассчитан, и ты ничего с этим не можешь поделать».

      Глоуэн только рассмеялся: «Если бы я мог с этим что-нибудь поделать, то не околачивался бы на пристани, совершенно верно».

      Усмешка сползла с физиономии Арлеса: как поколебать невозмутимость этого нахала? Даже мать Арлеса, Спанчетта, считала Глоуэна самым отвратительным недорослем, какого можно было себе представить.

      «Возможно, сегодня тебе действительно лучше никому не попадаться на глаза, – с наигранной задумчивостью произнес Арлес. – Наслаждайся тишиной и покоем, пока есть такая возможность – потому что с завтрашнего дня ты станешь кандидатом, и целых пять лет тебе придется зубрить и выслуживаться».

      Глоуэн опять покосился на собеседника с беспредельно раздражавшим Арлеса язвительно-каменным выражением: «Ты тоже кандидат. Тебя это очень беспокоит?»

      «Я – совсем другое дело! Мой показатель – шестнадцать, мне волноваться не о чем».

      «У твоей тетки Смонни тоже был отличный показатель. Как у тебя дела в лицее? Все в порядке?»

      Арлес помрачнел: «Разговор не обо мне, в любом случае. Если мне нужно будет исправить оценки, я об этом позабочусь без посторонних напоминаний».

      «Будем надеяться».

      «Можешь быть уверен. Вернемся к обсуждаемому вопросу – и я не имею в виду мои оценки… Мне известно гораздо больше, чем ты предполагаешь, – Арлес поднял глаза к сине-зеленому стеклянному навесу. – На самом деле – хотя говорить об этом, пожалуй, не следовало бы – мне уже сообщили, в частном порядке, твой показатель статуса. Должен с прискорбием заметить, что он не внушает оптимизма. Предупреждаю только для того, чтобы объявление за ужином не стало для тебя неприятной неожиданностью».

      Глоуэн