Хроники Кадуола: Станция Араминта. Джек Вэнс

не предназначенные… Глоуэн снова вздохнул и поднял глаза к потолку. Любопытное, но бесполезное ощущение. Глупость, по сути дела. Он попробовал еще немного вина. На этот раз Шард не сделал никаких замечаний.

      Шум голосов то нарастал, то затихал, иногда прерываясь на секунду полной тишиной – так, будто все присутствующие одновременно решили задуматься о следующих словах. Вечер только начинался – косые лучи Сирены еще струились из высоких окон, отражаясь от далекого потолка и белых стен, играя на скатерти, поблескивая на бокалах и столовых приборах.

      Наконец появились Гарстен и Джалулия. Остановившись за спиной Глоуэна, Гарстен прикоснулся к его плечу: «Сегодня у нас большой праздник, а? Помню свой день совершеннолетия – давно это было… До сих пор не могу забыть: тревога, напряжение! Я приходился внуком домоправителю – правда, не по старшей линии… Но все равно боялся, что меня пошлют на другой конец Ойкумены, куда-нибудь в темную ледяную пустыню за полярным кругом… „Бешеный пес“10, однако, выдал 19, и я остался в пансионе… Поэтому и ты родился здесь. Тебе повезло, а? Как ты считаешь? А то сидел бы сейчас, сгорбившись над миской вареных бобов на далекой холодной планете, среди пиявок, кишащих в непроходимой грязи… И слушал бы дикие вопли аборигенов да блеянье заблудших овец, разрываемых на кусочки ястребами-горгульями…»

      «Что ты чушь городишь! – возмутилась Джалулия. – Если б тебя выгнали, мы с тобой никогда бы не встретились, и Глоуэн не родился и не вырос бы – ни здесь, ни на какой-нибудь жуткой планете!»

      «А, какая разница! Ну, тогда бы его вообще не было – чем это лучше? Что ж, остается только надеяться, что „бешеный пес“ тебя не обидит…»

      «Я тоже надеюсь», – откликнулся Глоуэн.

      Гарстен и Джалулия заняли свои места. Фратано тоже сел, наконец, во главе общего стола. Увидев полоску бумаги, лежащую на пустом блюде, домоправитель прочел записку и встал, рассеянно переводя глаза с одного лица на другое: «А, Глоуэн, вот ты где! Сегодня тебе торжественно присваивается звание „кандидата“. Перед тобой открываются самые разнообразные возможности. Уверен, что прилежание и чувство долга позволят тебе, по меньшей мере, стать человеком достойным и самостоятельным – независимо от того, останешься ли ты жить на станции в качестве служащего Заповедника или добьешься не менее впечатляющих успехов в другом качестве или даже в другом мире!»

      Глоуэн слушал, чувствуя, что на него устремлены все взгляды.

      Фратано продолжал: «Не намерен утомлять присутствующих высокопарными разглагольствованиями. Глоуэн, если тебе потребуется совет – или если ты решишь, что тебе не помешают наставления человека, накопившего немалый житейский опыт – без колебаний обращайся ко мне, я окажу тебе посильную поддержку. Такова моя обязанность по отношению к любому Клаттоку, проживающему в пансионе, независимо от возраста и положения.

      Перейдем,

10

«Бешеный пес»: местное прозвище генеалогического компьютера, установленного в отделе А.