Душница. Время выбирать. Владимир Аренев

поверх чужой. Утешало только, что спереть никто не мог: вход один, дежурный строго следит, чтобы брали только своё, никаких «я для друга», да и охранник на входе бдит…

      Нашёл в самом конце: висела с краю, на вешалке «12-Б». В карман какой-то гад напихал бумажек от леденцов.

      Сашка вытряхнул весь мусор и поплёлся к выходу. Под сильным ветром дедов шар мотался из стороны в сторону, дёргал за руку, словно пёс, который тянет хозяина к приглянувшемуся столбу. Вот-вот должен был начаться дождь.

      Во дворе было пусто: первая смена разбежалась по домам, вторая уже сидела на уроках. Кроме тех старшаков, которые обычно курили за воротами на скамейке.

      – Пустите!.. – Сашка услышал и обмер. – Ну пустите же.

      – А чего, гы, пусти, Ром. Хай летит.

      – «Крути-ится-верти-ится шар га-ал-лубой! Крути-ится-верти-ится над гал-лавой!..»

      Это был Ромка Ручепятов со своими «гиенами». Восьмиклассники, которым гадский, но в общем-то безвредный Курдин и в подмётки не годился. Если бы не рукопятовский отец, Ромку давно бы и со смаком исключили. Многие до сих пор надеялись, что всё-таки ещё исключат, но Сашка не верил. Если опять оставили на второй год, не выгнали взашей, как Полеватенко или Яблонскую…

      – Отдайте же!

      – Гля какие на нём «зверу-ушки», усраться просто. Конкретная неуважуха к мёртвым, я считаю.

      – Точняк. Не, ты прикинь: тебя вот в такое упакуют.

      – Тока бантика не хватает.

      – Я б ожил и отметелил козлов…

      Приглушённая возня, звук пощёчины.

      – Немедленно отдайте! Сейчас же!

      – Ах ты, коза мелкая! Ты чё себе думаешь?!

      – Не, Ромк, это шо за цирк?! Ваще!

      – В школу ходит, а уроков не понимает.

      – Бум учить по-своему. Шоб дошло.

      Дедов шар так и рвался из рук. Сашка примотал его к портфелю, портфель повесил на ветку старой липы, что росла во дворе. Нелучший вариант, но не было у него времени на варианты.

      Вышел из ворот, повернул направо, к скамейке. Шесть с половиной шагов, всего-то.

      Рукопят плюс четверо «гиен». Трое устроились на спинке, ноги в заляпанных грязью ботинках упёрли в сиденье; один привалился к забору, Ромка держит в вытянутой руке шарик, а левой отталкивает Настю.

      – О, ещё мелкий.

      – Греби мимо, малёк, давай! Или нос зачесался?

      И Настин взгляд: испуганный, капелька слезы на щеке.

      – Отдайте ей шарик, – велел Сашка и сунул руки в карманы. – Быстро!

      Они заржали, один чуть со скамейки не грохнулся.

      – Ты ваще кто такой, сопля? – процедил Рукопят. – Кавалер, да? Рыцарь круглого очка? Только пискни – посвятим. Вали отсюда. И в темпе.

      – Пока мы добрые, – поддакнул веснушчатый Гкрик Антипов.

      Сашка покачал головой:

      – Сейчас физрук придёт. Позвали уже.

      – И кто позвал? Ты? Раздвоился?

      – Дежурные, я им сказал.

      Рукопят передал шарик Антипову и шагнул к Сашке:

      – Вот ты глупый, рыцарь, совсем без мозгов. Физрук второй день как