Душница. Время выбирать. Владимир Аренев

этот момент распахнулась дверь и дежурный по этажу, извинившись перед Литератычем, сообщил, что Турухтуна к директору, срочно! Прям чтоб сейчас же шёл!

      Сашка тяжело вздохнул и зашагал вон из класса. Видимо, Евгений Маркыч куда-то торопится и не готов ждать до конца урока. А бесчинство, сотворённое Сашкой, намерен выжечь калёным железом, не иначе.

      – Сильно злой? – спросил он у дежурного, малявки из четвёртого «А».

      Тот пожал плечами:

      – Не знаю. Хмурый. И ножик твой в руках вертел.

      Сашка только вздохнул. Он на минутку задержался перед окном, чтобы полюбоваться на небо, застрявшее в косой сетке проводов-душеловов. Провода были покрыты инеем и по-новогоднему сверкали на солнце. На крайнем справа, тянувшемся от старого кинотеатра к кирпичной пятиэтажке, сидел снегирь: будто капелька крови на струне.

      Сашка вздохнул, решил, что тянуть время нет смысла, и, постучавшись, вошёл в учительскую. Евгений Маркыч разговаривал по телефону. Ножик лежал перед ним на столе, и директор рассеянно барабанил по нему пальцами.

      – Да. Обязательно! Вы не беспокойтесь, я лично пригляжу. Конечно-конечно… А что говорят врачи? Стабильно тяжёлое? Ну-у-у… – Он прокашлялся и зачем-то поправил очки. – Да, вы правы, правы. Могло быть и хуже. Да, конечно, о чём речь; мы дадим отсрочку, потом заплатите сразу за третью и четвёртую четверть. Я же понимаю… Простите, минуточку…

      Он прикрыл трубку ладонью, тяжело взглянул на Сашку.

      Тот набрался смелости:

      – Евгений Маркыч, честное слово, я не хотел…

      Директор только отмахнулся.

      – На, – протянул ему трубку.

      Сашка непонимающе моргнул.

      – Поговори, это твой отец.

      – Сына, ты?

      Сашка кивнул. В горле пересохло, воздух вдруг сделался необычайно прозрачным, пространство словно раздвинулось, распахнулось, как детская книжка-театр, и каждый звук гремел с невыносимой отчётливостью.

      – Что с твоим мобильным? Почему не отвечаешь на звонки?!

      – Дома забыл, – выдавил Сашка.

      – Ну дома и дома, не суть, – голос у отца стал скупым, сиплым. – Тут с дедушкой несчастье. Он возвращался из кафе, поскользнулся и упал. Хорошо, что рядом был Антон Григорьевич – он вызвал скорую.

      – Когда? – почему-то Сашке было очень важно знать это. – Когда?..

      – Да вот с полчаса. Ты слушай внимательно, не перебивай. Мы с мамой сейчас в больнице. Я позвонил домой твоему Дениске, ты сегодня ночуешь у них, хорошо? Утром я за тобой приеду. После школы сразу иди туда.

      – А вы с мамой?

      – А мы тут пока. Дедушке нужна операция. Я ещё вечером позвоню, или сам наберёшь меня от Дениски. Слышишь?

      – Слышу.

      – Ну всё, давай, будь молодцом, не подведи меня. Мама и так волнуется…

      Сашка представлял себе, как волнуется мама. Дедушка для неё был самым главным человеком в жизни, самым дорогим; иногда Сашка даже немного ревновал к нему.

      Прозвенел звонок, в коридоре