Мертвый. Игорь Евгеньевич Журавлев

в сплошной стене вдруг открылась дверь и оттуда вышел отчего-то сразу вызвавший доверие мужик в вылинявших джинсах и клетчатой рубахе. За его спиной сквозь провал двери виден был коридор, освещенный слабым электрическим светом. Посмотрев куда-то вниз за спину Артема, мужик спокойно и просто сказал ему: «Пошли».

      Артем машинально сделал шаг вперед, к незнакомцу, потом еще один, понимая вдруг, что его никто больше не держит. Более того, он вдруг осознал, что руки у него свободны, наручников больше нет. Тогда он остановился и медленно повернулся.

      Смотреть там особо было не на что. Трое пупкарей суетились над его трупом, вся голова которого представляла из себя нечто, похожее на кровавую кашу, а вокруг нее лежало что-то серо-красное. Кажется, это его мозги. Один пупкарь пытался засунуть револьвер (вот, странно, револьвер!)7 в кобуру, но никак не мог попасть.

      – Оно надо тебе, на дрянь эту смотреть? – опять произнес мужик от двери в стене, – пошли уже, нас ждут.

      – А как же? – Артем кивнул на свой (свой?!) труп.

      – Зачем тебе теперь эта шкура? – с каким-то отвращением проговорил мужик, – Давай, пошли уже, твое время в этом мире вышло.

      И Артем, оглядываясь назад и понимая, что пупкари не видят ни их с мужиком, ни коридора в стене, прошел через эту невидимую живым дверь, которая сразу же за ним захлопнулась. Захлопнулась, словно отрезая от него мир живых, пути в который больше не было, и открывая что-то совершенно неизвестное.

      ***

      Врач вошел в камеру, глянул на лежащий на полу труп с разваленной выстрелами головой, небрежно пощупал пульс (порядок есть порядок) и кивнул пупкарям – мол, все нормально, смерть зафиксирована. Что-то черкнул у себя в журнале, дал расписаться подошедшему хозяину, а потом и всем трем пупкарям. После этой необходимой бумажной процедуры те привычно засунули труп в полиэтиленовый мешок и погрузили на стоящую возле камеры тележку. Надо было отвезти покойника в тюремный морг, где патологоанатом тоже поставит свою подпись и печать. Потом уже утром на машине до ближайшего кладбища, где у их учреждения имелся собственный участок метрах в сорока от основных захоронений. Там и закопают бывшего человека, убийцу, приговоренного к расстрелу. Они не вникали в дело, раз и навсегда внушив себе одно: суд не ошибается. Если будешь думать иначе, долго на такой работе не наработаешь. А работа все же денежная, тоже стране нужная.

      На кладбище выроют неглубокую яму, сбросят туда труп в мешке и завалят его землей. В могильную насыпь воткнут палку с фанерной табличкой, на которой краской выведен номер. Ни имени, ни фамилии, просто труп. Был когда-то, жил такой человек Артем Игоревич Дмитриев, а куда делся – никто не знает. Хотя, конечно, в канцелярии все бумажки подшиты и в одной из них значится номер захоронения. Как положено.

      Родителям же отправят сухое письмо с подписью и печатью, в котором доведут до их сведения, что приговор суда в отношении их сына приведен в исполнение. И хватит с них.

      Глава 5

      Артем

7

В СССР до самого конца предпочитали приводить смертный приговор в исполнение при помощи револьвера системы «наган».