Тени нашего прошлого. История семьи Милтон. Сара Блейк

спросила Эльза, глядя на Огдена.

      – Ощущение угрозы, – задумчиво произнес Данк. – Для обычного американца.

      – В этом нет нужды. Безумие скоро закончится. – Мистер Лоуэлл опустил кубик льда в свой стакан и повернулся к Эльзе. – В вашем правительстве слишком много хороших людей. Ваш отец – один из них. Мне он всегда нравился.

      – Гитлер играет со всем миром, мистер Лоуэлл, – покачала головой Эльза. – Одной рукой подписывает мирные соглашения, а другой толкает нас к войне. Мы все это видим. Прямо перед собой. Он превосходный фокусник. – Ее голос дрогнул. – И мы не отводим глаза. Наоборот, мы пристально вглядываемся, не в силах поверить тому, что видим. Мы думаем, что зрение нас подводит.

      – Как же так получается? – спросил Данк.

      – Мы хотим обмануться. У людей снова есть хлеб. И работа. – Ее голос стал тише: Вилли закинул руки за голову и притянул щеку Эльзы к своей. Она негромко прибавила: – В этом его гениальность.

      – Гениальность Гитлера: занять Рейнскую область, все время декларируя мирные намерения, – заключил Гарри.

      – Тем не менее войну удалось предотвратить, – заметил Огден.

      – Да, – согласилась Эльза, пристально глядя на него. – А теперь все сталелитейные заводы Рура в его руках.

      Огден не отвел взгляда.

      – Никто не хочет войны, – ответил он после секундной паузы.

      Эльза аккуратно поставила стакан на столик.

      – Значит, нам конец.

      Внезапно Огден покинул собеседников и удалился в глубь веранды, присоединившись к мистеру Лоуэллу у тележки с напитками.

      – Я не могу понять, почему люди не протестуют, – нахмурился мистер Лоуэлл.

      – Есть много способов протестовать, – ответила Эльза, глядя на Огдена, стоявшего к ним спиной.

      Огден не повернулся, но Китти показалось, что между ним и Эльзой словно натянулась струна. Что она имеет в виду?

      – Фюрер говорит: «Я не диктатор. Я лишь упростил демократию», – процитировала Эльза.

      – Блестяще, – выдохнул Данк рядом с Китти.

      – Да, блестяще, – признала Эльза. – И в этом беда. Очень многие видят в нем только головореза. И не замечают гения. И поэтому все происходит быстро, без остановки. За несколько месяцев. Прямо у вас перед носом.

      – Боже правый! – взволнованно воскликнула миссис Лоуэлл. – Вы же не хотите сказать, что это может случиться здесь?

      – Прошу прощения, миссис Лоуэлл. – Эльза повернулась к ней со слабой улыбкой. – Но неверно думать, будто новости происходят где-то в другом месте. С другими людьми. Новости – это всегда о вас. Вы просто должны поставить себя на их место. Должны понять, как… вы должны быть бдительны.

      – Миссис Хоффман, у нас есть законы, которые защищают слабых. – Миссис Лоуэлл не собиралась сдаваться.

      – Защищают. – Эльза помолчала, пристально глядя на пожилую женщину. Потом продолжила, и голос ее звучал тихо: – Кто защищает тех негров, которых выволакивают из тюрем и вешают на деревьях?

      С таким же успехом она могла бы швырнуть бомбу, подумала Китти. Наступила потрясенная,