Тёмное время. Елена Ликина

чудо – всё вокруг было щедро присыпано хрустким инеем. Длинная белая бахрома свисала с деревьев, украшала крыши, заборы, серебрилась на иссохших травинках. Анна остановилась у разросшегося шиповника, дёрнула за яркую красную ягодку и закрутились в воздухе, затрепетали невесомые хлопья – запорошили холодной пыльцой лицо, запутались в волосах.

      Хотелось побежать вприпрыжку, раскинув руки – просто вперёд. Просто так. Без цели. Без всяких мыслей.

      – Ты кто такая будешь? – неожиданно прозвучало сбоку.

      Сгорбленная старуха, замотанная в платок до самых глаз, выглядывала из-за невысокого шаткого заборчика.

      Её появление развеяло волшебство момента. Анна, не привыкшая к подобной бесцеремонности, огрызнулась:

      – А вам зачем?

      – Ты отвечай, коли спрашивают, поняла? А то разбегалась здесь, разошлась. Небось с Манькой с города явилась. Ты на неё не смотри. Манька, она многого не знает. Так. По мелочи кой-чего. Смятение увидеть может, маяту…Заговор на тесто затвердила и пользуется… А больше и ничего… Да.

      – Вам-то что? Какая разница с кем я приехала и к кому.

      – А такая, что здесь всё на виду. Приехала – дак назовись. Расскажи о себе.

      – Хорошо у вас, – попыталась перевести разговор Анна. – Я так давно мечтала приехать в деревню.

      – Смотри, как бы боком не вышла тебе поездочка. Тёмное время людей не щадит… – Буркнула бабка и вдруг застыла, замерла вперив взгляд в одну точку.

      – Эй. – Позвала Анна. – С вами всё в порядке?

      Бабка не отвечала.

      Озадаченная таким поведением, Анна чуть отступила. В поисках помощи, невольно взглянула по сторонам. А когда повернулась обратно – не увидела бабки. Лишь раскинулась по забору старая замызганная фуфайка. Да дырявый серый платок свисал краем до земли.

      Она что, разделась прямо на улице и потом вошла в дом? – Изумилась Анна. – Когда только успела? Странная какая-то, хорошо, что не моя хозяйка.

      Домишко во дворе был под стать бабке – кособокий и обшарпанный, с давно немытыми подслеповатыми окнами.

      Что-то неправильное было в нём, какое-то не такое.

      Анна всё думала об этом, пыталась сообразить – что? И только вернувшись к бабе Оне, поняла, что так её удивило – из трубы дома не шёл дым!

      Разве возможно подобное морозной зимой?

      Анна хотела рассказать про странную бабку своей хозяйке, да не сложилось. Баба Оня позвала к столу.

      На круглом блюде горкой высились румяные пирожки. В расписных деревянных плошках предлагались сметана да сливки. В стеклянных вазочках помещалось варенье. Были на столе и баранки, и сухое печеньице, и круглые жёлтенькие конфеты – лимончики.

      После сытного угощения Анну разморило – не хотела же, а переела хрустких жареных пирожков. Бабка всё подкладывала да просила:

      – Съешь ещё немножечко, уж така ты худа, деточка, така худа! Поживёшь у меня – отъешься, выправишься.

      – Вы так быстро их нажарили! Я совсем немножко прогулялась, думала ещё тесто не подошло, – удивлялась Анна.

      Бабка