Магистр ее сердца. Оливия Штерн

бабочка. Девочка пока что не видела белого пятна, потому что Алька закрыла его рукой.

      «Будет совсем нехорошо, если заметит», – решила она и торопливо перелистнула страницу.

      – Извините, – быстро сказала Алька, – он просто лежал здесь, а я… просто жду. Поэтому позволила себе ознакомиться с содержимым.

      Решительно захлопнула альбом и протянула девчушке. Та отчего-то нахмурилась, но акварели забрала, посмотрела на Альку задумчиво, исподлобья.

      – Магический совет, да?

      – Да, – Алька кивнула.

      Она ожидала, что девочка развернется и уйдет, но вместо этого та тяжело вздохнула, положила альбом на диван, и сама села рядом.

      – Я тоже частенько здесь жду.

      И умолкла, о чем-то размышляя.

      Наверное, это была дочь кого-нибудь из придворных, решила Алька. А вслух просила:

      – Вам, наверное, скучно сидеть здесь одной?

      – Не то слово, – девочка пожала узкими плечами, – но что поделаешь. Вот если бы у меня была мама… Но она умерла очень давно, я ее и не помню. Ниата Дампи иногда со мной возится, но я знаю, что ей это неинтересно. Ей куда больше нравится возиться со своими артефактами, чем с моими куклами. Хотя однажды она мне целый дворец сделала кукольный, а еще механическую куклу на артефакте, она умела ходить и говорить «привет, Леона». Это меня так зовут. А вас?

      – Алайна, – ответила механически Алька, переваривая вываленную девочкой информацию.

      Значит, с ней иногда играет ниата Дампи, та самая, что поспешила на совет. И ее отец бывает на совете.

      – У меня тоже нет мамы, – эти слова как-то сами собой соскочили с языка, – я тебя понимаю. Но у меня есть младший брат, он сейчас в школе для мальчиков.

      Леона едва заметно улыбнулась. Она вообще, судя по всему, делала это не часто и была спокойным и серьезным ребенком.

      – Вам понравились мои рисунки? – спросила она, снова беря альбом в руки.

      – Очень, – правдиво ответила Алька.

      И в этом не было вранья, ей действительно понравились воздушные акварели, исполненные истинно девчоночьей тягой к нежности.

      – А какой больше всех? – требовательно спросила Леона, склонив голову к плечу.

      Она совсем не торопилась уходить. Похоже, она отчаянно скучала весь этот день, а тут вдруг встретила человека, с которым можно просто поболтать.

      Не дожидаясь, пока Алька ответит, она принялась листать альбом.

      – Моя любимая акварель, это с чайными розами, – Алькино сердце пропустило удар, – почему-то я думаю, что моя мама любила чайные розы. Отец постоянно требует, чтоб приносили их в мою комнату. Постоянно, каждое утро на столе ваза с чайными розами. Иногда мне начинает казаться, что я их ненавижу. А когда я ему об этом сказала, он очень рассердился, сказал, это в память о матушке… Ой.

      Алька похолодела.

      Девчушка растерянно смотрела на совершенно белое пятно в том месте, где была бабочка. Потом перевела взгляд на Альку и спросила:

      – Как же так? Тут же бабочка была…

      Лицо