Возвращение в Запределье. Марина Данилова

что ты привязался? – возмутилась Светка. – На фотке видела, в инстаграмме.

      – На орочьем это значит…, – нервно начала я, но продолжить не успела.

      – А ну хватит! За дураков нас держите? А ну ребята, вяжите их, – скомандовал усач и прибавил: – Именем короля, вы арестованы!

      Всадники соскочили с коней и устремились к нам.

      – Оружие на землю! – скомандовал кто-то из них.

      Я с опаской оглянулась, ища, кто же из моих спутников вытащил оружие. Если только Лоренс своё перо. Но судя по таким же ищущим взглядом, друзья тоже не понимали, о каком оружии идёт речь.

      – Орк, бросай, говорят тебе, дубину.

      Ах вон оно что! Я уже и забыла, что моя подруга вооружена таким опасным предметом. Светка, видимо, тоже только сейчас поняла, чего опасаются патрульные. Она вскинула лапищу с дубиной и с криком «Эге-гей!» завертела её над головой. Мужчины похватались за мечи.

      – Светик, прошу, не надо! – взмолилась я.

      – Врёшь! Не возьмёшь! – рычала разгоряченная подруга. – Орки не сдаются!

      – Бросай оружие! – кричали патрульные. – Хуже будет!

      – Между нами тает лё-о-д, – вдруг загорланил рядом мастер Йорка.

      Лоренс что-то торопливо записывал в блокнот, Тиллиус нервно то снимал, то снова надевал очки, видимо готовясь вступить в бой. А мне казалось, что я нахожусь в дурдоме и всё это: и патрульные и Светка в теле орка и гоблин с магом и летописцем и вообще всё Запределье – это одна моя большая галлюцинация.

      – Погодите! – вдруг вскричал Тиллиус и хаос остановился. – Я вспомнил!

      Все присутствующие настороженно скосили глаза на юношу, который что-то лихорадочно нашаривал в карманах. «Сейчас, сейчас, где же оно», – бормотал Тиллиус. Не знаю, что искал там наш юный друг, но про себя я молилась, чтобы он нашел это быстрее. Все были так заинтригованы, что не двигались с места и не издавали ни звука. Тишину нарушила пролетевшая мимо и весело чирикнувшая птичка. Зашевелился кто-то из патрульных.

      – Давай быстрее, – прошипела я. – Эффект неожиданности заканчивается.

      И словно в ответ главный очнулся и гаркнул:

      – Именем короля…

      – Вот! – воскликнул Тиллиус и поднял над головой, будто знамя, какой-то свиток.

      – Что вот? – подозрительно спросил усач.

      – Королевское помилование! Эта бумага – королевский запрет на арест, казнь и заключение под стражу предъявителя сего и его спутников.

      Такого поворота не ожидал никто. Патрульные стали переглядываться, не зная как им поступить.

      – А ну дай сюда! – скомандовал усач и, взяв протянутую Тиллиусом бумагу, стал придирчиво её изучать.

      Ожидание было томительным и нервным. Притих мастер Йорка, Светка зависла со своей дубиной, и лишь Лоренс продолжал строчить в блокноте с таким усердием, что кончик его пера подрагивал от возбуждения.

      – Подлинное, – наконец вымолвил главный, и я снова начала дышать.

      Патрульные расслабились, мы тоже.

      – Не знаю, за какие такие заслуги король выдал тебе помилование, но