Огонь священной войны. Илья Владимирович Рясной

спросил Робин.

      – Мимолетный знакомый.

      – Это как?

      – Это тот стервятник, которого я уложил на квартире Архимеда…

      Глава 10

      Эстетика заката

      На этот раз Куратор назначил встречу на «Винзаводе», расположенном в 4-м Сыромятническом переулке, что в пяти минутах ходьбы от Курского вокзала. До революции в этих промышленных помещениях располагался пивоваренный завод «Московская Бавария», потом винный комбинат. А сегодня там вольготно раскинулся центр современного искусства.

      Не знаю, с какой целью Куратор устраивал встречи в храмах искусства – возможно, проводил надо мной какие-то психологические эксперименты, пытался понять, может ли прекрасное и вечное пробиться сквозь толстую шкуру бывшего спецназовца ГРУ. В общем-то, может. Но редко.

      В ожидании Куратора я решил ознакомиться с экспозицией – не зря же сто рублей уплочены. И теперь бродил внутри краснокирпичных промышленных построек, некогда бывших цехами, дегустационными лабораториями, винными подвалами.

      Там царил лютый ужас.

      Что только не создаст больное воображение. Человеческий скелет с отвисающим в причинном месте батоном колбасы. Картина «Песни мусора» с изображением чего-то непонятного, но исключительно гнусного. И сам мусор был рядом – какие-то огрызки, ошметки, разложенные в виде геометрических фигур. Скульптура из трех муляжей автоматов Калашникова с подписью «Ассоциация кармических модификаций». Ну и конечно длинные ряды картин, скульптур и фотографий с изображениями задниц, грудей и других обычно скрытых одеждой частей тела. Но задниц было больше. К ним творцы испытывали особую тягу, возможно, на этой теме у них произошла психологическая фиксация. Особенно порадовал пылесос, надувающий резиновую задницу.

      Были высокотехнологические образцы типа «Аддский луноход» – садовая тачка, щедро утыканная антеннами и пружинами. Вдоль стены стояли изогнутые корыта – ржавые, грязные, но что-то там символизирующие – хотя, может, это просто инструмент, оставшийся после рабочих, ремонтировавших помещение и принятый за экспонат.

      Была тут и знаменитая картина «Целующиеся милиционеры» с двумя гомиками в форме – когда-то она вызвала бурую негодования, но на фоне сегодняшних триумфальных побед извращенцев всех мастей воспринималась уже как милый образец патриархального искусства. Дальше шли «Повесившийся милиционер», «Трахающийся милиционер».

      И опять задницы, задницы, задницы. В одном месте я застал даже пару живых голых задниц, на которых краской были нарисованы глаза и лица, что вызвало ассоциации с непристойными зековскими татуировками. Их обладатели умудрялись часами стоять на коленях, удивляя посетителей. Сдержав почти непреодолимое желание наподдать по филейной части тяжелым башмаком, я направился дальше.

      Ну а тут выставляется живой классик – стена завешана фотографиями автора, огуливающего различных животных. На фотках художник был гол, убог и мерзок, а животных было жалко.

      Серия картин «Источники вдохновения»: «Кокаин», «Метадон» и дальше без остановок.

      В обязательном