Мозаика чувств. Юлиана Аверкиева

тоже иногда называют ошибкой организма? И она немного побыла человеком. Благодаря ему.

      Надо что-то сказать.

      – Здравствуй. Прошло уже несколько недель, и, наверно, тебе кажется странным, что я вдруг решила заговорить. Я не жалуюсь, что скучаю или что мне тебя не хватает. Ты мне этого в ответ тоже не скажешь. Только хотела, чтобы ты знал: с тобой я почувствовала жизнь и радость. Человечность. И помня то светлое, что было между нами, ты не оставишь без внимания сказанное мной сейчас: просто будь собой. Всегда. Будь тем озорником, легким, как ветер, беспечным, как сотни детей вместе взятых, которым все тебя когда-то знали. Разве заслужили ожоги те, кто в тебе бесконечно нуждаются? Мы не смогли понять друг друга, но из-за этого не должны страдать другие.

      Назавтра очередной – уже десятый по счету – чей-то обгорающий нос вдруг почувствовал прохладу летнего дня и шумно, с облегчением, втянул пряный воздух. Солнце было задумчиво – оно вообще много думало с тех пор, как узнало её… Да, все-таки было что-то между ними, стоящее непреодолимой небесной стеной. Не то, что они жили будто в параллельных мирах, и не то, что были такими разными.

      Но то, что было, – было прекрасно! И в этом оба из них тайно себе признались. Луна немного согрелась, а Солнце получило каплю любви, которая в будущем – как знать? – может прорасти в его сердце и научит не только получать, но и отдавать себя без остатка.

      Это ли не главное?

      Как Тол Бабай с Плохим Настроением боролся

      Случилось это в один из тех особенно холодных дней зимы, когда неугомонный ветер за окном гоняет снежинки из стороны в сторону, воет, прохожих морозит, и хочется всем укрыться теплым пледом и пить горячее какао у камина. Вот и Тол Бабай сидел дома, рассказывал Лымы Ныл, внучке своей, разные истории и сказки чудесные. Но постучалось вдруг к Тол Бабаю Плохое Настроение – проходило оно мимо, искало, кого бы сокрушаться заставить да печалиться. Открыл Тол Бабай дверь, не подумав, а Плохое Настроение – р-раз! – и засело в удмуртском Деде Морозе крепко-накрепко. Пригорюнился Тол Бабай, не знает, что и делать: до Нового Года недалеко, а Плохое Настроение как-то прогонять надо. Подумал-подумал дедушка и решил: «Отправлюсь-ка я в путешествие! Друзей своих старинных проведаю, отдохну, сил наберусь перед праздниками новогодними – работы много ожидается, съедутся гости со всей Удмуртии и не только…» Стал он тут же в путь-дорогу собираться. Надел шубу фиолетовую, всю яркими звездами усыпанную, взял посох, а пестерь – берестяной короб – на плечо повесил. Отдал напоследок распоряжения внучке Лымы Ныл, чтобы в порядке дом держала, про друзей лесных не забывала – белочек кормила, синичек привечала, мишек ласковым взглядом одаряла – да вышел из дому.

      Идет, вздыхает, печалится Тол Бабай: не отпускает его Плохое Настроение. Дошел он так до граховской деревни Котловка, взглянул – до чего хорошо! И каждое деревце Тол Бабаю тут обрадовалось, ветви у него