Каждый должен быть нормальным. Лука А. Мейте

Когда у тебя следующий выходной будет?

      – Послезавтра, – чуть подумав, ответил я. – А что?

      – Хочу предложить тебе провести день на пляже, если погода не испортится. А она, видимо, этого делать не собирается.

      Я без всякого пляжа был близок к смерти, а он удумал вытянуть меня на самое солнце, да еще и туда, где всегда и неизбежно присутствует куча людей. В голове уже крутился отказ, но разве умеет мое сознание меня слушаться?

      – Ну, давай, – я кивнул. – Согласен.

      – Отлично, заметано. Все, я побежал, опаздываю ужасно. Рад был познакомиться с вами, – сказал он Чарльзу и вскочил с дивана. Вечно он куда-то спешит. Наверное, не стоит завидовать его постоянной занятости. У него даже блокнот есть, в котором записаны все его дела на месяцы вперед. Работа, тренировки, другая работа, бои, третья работа… и среди всего этого я мельком успел тогда заметить: «встреча с Герартом». Мне это даже как-то польстило. Хотя я и не очень понял, почему занимаю отдельную строчку в его жизни, мы же познакомились меньше месяца назад.

      – Пока, – уже удаляющейся спине тихо ответил я. И после того, как он ушел, только и оставалось думать о том, что так и не смог сказать – солнце, пляж и все к ним прилагающееся я откровенно ненавижу. Но я не мог отказаться, не мог, и все тут. Мы и так слишком долго не виделись…

      Как глупо. Я был один почти все двадцать семь лет своей жизни, а на встречу с новым другом уже был готов идти куда угодно и когда угодно, лишь бы не чувствовать себя одиноким. Я хватался за Штефана, как утопающий хватается за соломинку. Все опасения боли и предательства вмиг куда-то делись, и человек, который еще месяц назад казался маньяком и сумасшедшим, стал для меня оплотом душевного спокойствия и убийцей отвратительного чувства никому не нужности внутри меня. Это было странно и, наверное, глупо – вот так доверяться ему. Но я, кажется, тоже был ему не безразличен. Мне очень хотелось в это верить.

      – Ты? На пляж? – с сомнением в голосе спросил Чарльз, когда Штефан скрылся из виду.

      – Я ни черта не соображаю. Сильно заметно, да? – закрыв лицо руками, спросил я.

      – Определенно, – чуть запнувшись, ответил крестный.

      – Что-то не так? – спросил я, видя сомнение у него на лице.

      – Нет, нет. Ничего. Просто думаю, надолго ли тебя хватит.

      – Я не очень вас понимаю, – а сердце забилось так, как будто резко захотело вырваться из осточертевшего ему тела. Я знаю, что он скажет. Я знаю, что он прав.

      – Пройдет пара месяцев, о нем узнает твоя семья, он им не понравится, ты начнешь сомневаться, и все снова вернется на круги своя, – смотря в пустоту перед собой, бесцветно ответил он. Это был не укол в мою сторону, а целый меч, вонзенный в грудь.

      – Все будет иначе, – не очень-то уверено ответил я.

      – Где ты живешь сейчас? – вдруг спросил он.

      – Дома…

      – Значит, не будет, – покачал головой он. – Я сто раз тебе говорил… Герарт, я могу ошибаться, и мне очень сильно хочется ошибаться,