Комедия ангелов. Андреич

было всё. Все краски мирозданья

      Как будто бы блистали у костра,

      Выслушивая страстные признанья,

      Но через пламя, словно детвора,

      С восторженными криками взлетая.

      И вечны были эти вечера.

      На первый взгляд сумятица простая

      Была по сути каверзой иной,

      Когда те звёзды, в сумраке плутая,

      Сбивались кучно стаею одной.

      Тогда она имела направленье,

      Чтоб выплеснуть пресытившийся зной.

      13 «Скажи мне, Проводник, без промедленья:

      Чьи звёзды так отчаянно дерзки,

      Что вынуждены вечные мученья

      Претерпевать, как лодырь у доски,

      Не выучив вчерашнего урока,

      Горит от лихорадочной тоски?»

      «Ты видишь здесь стремление порока

      Освободиться от земных грехов

      В отбытии пожизненного срока.

      А жизнь звезды, как сорок сороков

      Своекорыстна, но не безнадежна

      В отличие от суетных оков.

      25 Но ты спросил совсем не безмятежно,

      И я отвечу: этот бедный люд,

      Что в толчее вертится неизбежно,

      Античными веками назовут.

      Мы пропустили несколько столетий,

      Но так сложился наш с тобой маршрут».

      «Здесь перед нами сонм великолепий, —

      Я отозвался с горечью в душе: —

      Но почему безмолвствовал Асклепий,

      Когда мы были перед ним уже?

      И аргонавты в рот воды набрали,

      Как наши детки сладкого драже».

      37 «Не стану я читать тебе морали,

      Когда летят желания твои

      По всей небесной необъятной дали

      И песнь в душе поют, как соловьи.

      Мы здесь живём, и в этом есть отрада

      Под кровлей нескончаемой семьи,

      Что нам чужда внезапная преграда,

      И даже беспокойная строка

      Таит в себе незрелость винограда.

      Пока дорога наша далека,

      Тебе услышать многое придётся,

      О чём не помышляешь ты пока».

      49 «Спрошу того, кто первый отзовётся.

      Хотя уже открылись нам миры

      Из моего былого рифмоплётства,

      А я не знаю правил той игры.

      Так объясни, кто царь Вселенной этой,

      Которому подвластны звёзд хоры.

      Иль, может быть, разменною монетой

      Я здесь служу за дерзость такову,

      Халвой, медовым пряником, конфетой…

      Чтоб позабавить “верхнего главу”,

      Урок жестокий преподав невежде:

      Чем слаще сон, тем горше наяву».

      61 Но Пушкин огорчился: «Я в надежде

      Веду с собой не глупого юнца,

      Не щёголя в расфранченной одежде,

      А стихотворной младости певца,

      Чьи волны омывают берег дальний,

      Не ведая начала и конца.

      Когда нагрянет твой полёт венчальный,

      Ты пролетишь здесь новою звездой

      И не успеешь осмотреть детально

      Вселенную за бешеной ездой.

      Но только смерть не требует упрёка,

      Пусть молод ты или уже седой…

      73 Я, впрочем, твоего не знаю срока, —

      Промолвил