Отблески таёжного костра. Владимир Репин

землей.

      По прибытии домой занялся подготовкой к ночной охоте: отобрал патроны с крупной дробью, уложил в рюкзак свитер, куртку из шинельного сукна, вязаную шапочку, фонарик, пару бутербродов, термосок с чаем, все время с тревогой поглядывая на небо – не затянуло бы тучами. Незадолго до заката, оседлав старенький «ИЖ-Планету», прибыл на место. Одевшись потеплее и положив в развилку черемухи кусок толстого поролона, сел в засидку. Запели свою голодную песню вездесущие комары. Медленно-медленно догорала вечерняя заря. Казалось, замерло время. Постепенно сумрак одел лес в необычный наряд, и он перестал быть таким знакомым и светлым, как несколько часов назад. Теперь он казался загадочным и даже немножко враждебным. Взгляд неожиданно выхватил в загустевшем воздухе силуэт какого-то чудовища, и сердце отозвалось на это учащенным ритмом. Разум подсказал, что это всего лишь пень и согнутый ствол дерева позади него, которые в вечерней мгле слились воедино. По дну лощины молочной рекой поплыл туман. Чья-то невидимая рука раскачивала волны этой реки. Временами казалось, что это сам холм, с барсучьим городком, кустами и деревьями, плывет куда-то в тумане. Посвежел воздух. Не заметил, как исчезли назойливые комары. Ничто больше не нарушало тишину леса. Восточный край неба стал светлеть – всходила луна.

      Неожиданно, громко шурша опавшей листвой, кто-то пробежал под засидкой. Разум вновь успокоил: мышь. Обдав лицо волной воздуха, на соседний сук беззвучно опустилась сова. Повернув в мою сторону голову с большими круглыми глазами, она какое-то время рассматривала меня, а затем нырнула под полог леса. Минуту спустя оттуда раздался писк мыши.

      Чем выше поднималась луна, тем короче становились тени, лес светлел и приобретал знакомые очертания. Стали видны норы, круги суглинка у их основания. Внизу вновь зашуршало, послышалась какая-то возня, и из бокового отнорка выскочили два барсука, каждый размером чуть больше футбольного мяча. Остановившись на площадке возле норы на несколько секунд, смешно засеменили один за другим вниз по косогору. Практически сразу из соседней норы показался еще один зверек. Сев по-собачьи и почесав задней ногой у себя за ухом, он вразвалочку направился вверх по тропе. В течение получаса норы покинуло пять барсуков. Они разбрелись в разные стороны, видимо преследуя свой интерес.

      Я увлеченно наблюдал за происходящим. В какой-то момент наступило затишье в жизни городка. Никто больше не показывался из нор и отнорков. Вновь ничто не нарушало тишину леса. Словно очнувшись, вспомнил, для чего сижу здесь. Надо было решать, что делать. Ждать или уходить? Интерес натуралиста был удовлетворен, но во мне жил охотник-зверобой, взращенный героями книг Григория Федосеева, Фенимора Купера, Валерия Янковского. Поэтому закономерным итогом этой охоты должна была стать достойная добыча. Решил ждать до победного. Вновь тягуче потянулось время. Где-то в отдалении изредка ухала сова. Луна набрала полную силу и висела над макушками деревьев,