Война и мир в отдельно взятой школе. Сергей Лукьяненко

ответил Петя. – Ну, ты их не знаешь, ладно… – и заговорил в телефон: – Тогда я лучше выйду сам. На улицу. На угол Полянки. Ага.

      Он нажал отбой.

      – Извини, – обратился он к Ане. – В третий раз извини! – и неловко захихикал. – Мне надо срочно линять. Они уже тут.

      – Звучит угрожающе! «Они уже тут!» Кто «они»? – усмехнулась Леля Абрикосова.

      – Сестрички Мамоновы, – объяснил Петя. – Мои двоюродные.

      – Красивые? – тут же встрял Толя Абрикосов.

      – Очень миленькие, но совсем старенькие, – вмешался Федя Дорохов. – Я их с Петькой видел. Им уже по двадцать два точно. А то и больше. Петька, что случилось?

      – Пока не говорят, – сказал Петя, двигаясь к выходу. – Но как-то волнуются.

      – Ну, счастливо! – раздраженно бросила Аня ему вслед и, выждав недолго, обратилась к Феде: – Ты-то хоть расскажи, в чем дело?

      – Хэ зэ, – махнул рукой Федя. – Какие-то семейные скандалы, откуда мне знать… Ну, где твой тост?

      – Итак, мои дорогие, в третий раз, – слегка обиженно сказала Аня. – Друзья! Ребята! Эй! Все сюда! Давайте за нашу школу, за наш класс, за нас! Ура!

      Все потянулись чокаться.

      – Через два месяца мы снова все встретимся! Ура! До дна!

      – Не все, – качнул головой Лубоцкий.

      – Это еще что?

      – Уезжаю, – объяснил он. – Переезжаю, в смысле. И не я один. Вот Федька тоже. И Лиза. И Безнос. И они тоже, – он показал на Батайцевых.

      – Вы что? Так это же… Это же нашего класса больше не будет? – изумилась Леля Абрикосова. – Вы что, совсем уже? Зачем?

      – Не зачем, а почему, – сказал Лубоцкий. – Потому что мы все живем в Калачёвском квартале. А Калачёвский квартал сносят. Буквально совсем скоро. Потому что на этом месте будет, – и тут он закашлялся, – будет что-то большое-пребольшое.

      – Фигасе, – выдохнула Полина.

      – Фигасе, – повторили Леля и ее брат Толя.

      Толя добавил:

      – А чего сносить? Нормальные дома, я так считаю!

      Калачёвский квартал – это были три небольших четырехэтажных дома между Большим, Малым и Средним Трофимовскими переулками. Когда-то, в самом начале прошлого века, эти дома построил фабрикант Калачёв для служащих, которые управляли его московскими фабриками.

      – Мы все тоже так считаем, – покивал Лубоцкий. – Но кто-то считает по-другому.

      Он пристально посмотрел на Аню.

      – А я тут при чем? – Она даже покраснела. – Это сейчас идет по всей Москве. Всем дадут новые прекрасные квартиры.

      – За МКАДом? – спросил Толя Абрикосов. – Блин. Совсем краев не видят!

      – Почему обязательно за МКАДом? – пожала плечами Аня. – Глупости.

      – Нашего класса не будет, – гнул свое Лубоцкий. – Вот всей этой нашей компании. Это только так кажется, типа «все равно будем общаться». Не будем. Я узнавал, в Калачёвском квартале живут, представь себе, тридцать шесть наших ребят, если по всей школе. И пятеро учителей. Выходит, нашей «двенашки» тоже не будет.

      – Как это не будет? – не поняла Полина. – Тоже