Мертвый разлив. Сергей Иванов

Ах-ха, – подтвердила женщина, снова подставляясь под руки Вадима. Полюбовавшись на них с минуту, Марк спросил:

      – Вадик, ты специализируешься только по избранным дамочкам? Совмещаешь полезное для них с приятным для себя?

      – Угадал, – подтвердил тот. – “Не догоню – хоть согреюсь”.

      – Но ведь так не заработаешь много?

      Н-да, деньги в Крепости пока не отменили, хотя не всем давали. А приработки не поощрялись – в принципе.

      – Уже и кофе жаль? – Вадим покосился на хозяина: прищурясь, тот сосредоточенно следил за его руками. – Ну чего тебе, Марчик, – не тяни!

      – У тебя ж золотые руки, Вадим. Ты смог бы многого достичь, если бы захотел.

      – Еще один по мою душу! Так ведь я именно не хочу, Марк, – вот в чем загвоздка. К чему высовываться?

      – Твое право, – сейчас же отступил тот. – Не пожалей потом.

      Марк удалился на кухню, и тогда Алиса промурлыкала вполголоса:

      – Неделовой ты, Вадик. Он же сватал тебя к своему новому шефу – отцу Исаю. Духовный Глава отрасли как-никак, его преосвященство!..

      – Да хоть святейшество! – фыркнул Вадим. – Тебя-то еще не сватал?

      – А чего? Я бы пошла. Большой человек, солидный – люблю таких!

      – Широкий у тебя спектр, Лисонька, не переусердствуй. – Он влепил звучный шлепок в ее величественное бедро, сигнализируя завершение процедуры, и откинулся в кресло. – Мало тебе Студии?

      – Ах, Вадичек! – Алена сладко потянулась всем телом, даже застонала от наслаждения. – “Сколько той жизни, а половой – еще меньше!” Надо ж как-то скрашивать серые будни?

      – А у тебя бывают и будни? Быстро же ты забыла трудное детство!

      – Ох, не напоминай! Лучше спой чего-нибудь – мне так славно.

      – Тебе во сколько завтра вставать, милая? – спросил Вадим. – Вот то-то. А я на службе, уж извини.

      Но тут пришел Марк и принес поднос с тремя чашками ароматного кофе, тремя же порциями мороженого, удивительным образом запеченного в тесте, и полной тарелкой воздушных пирожных, прямиком из начальственной кормушки. Пришлось задержаться еще – для одной из тех назидательных бесед, коими начинающий пастырь время от времени потчевал бывшего приятеля. (Красноречие, что ли, оттачивал?) Сперва, правда, обменялись несколькими репликами для разгона, затем Марк завелся всерьез.

      – Среди некоторых безответственных спецов, – с укоризной талдычил он, искоса поглядывая на гостя, – а особенно среди самозванных “творцов”, последнее время вошло в моду подсмеиваться над Первым – над его, якобы, невежеством и косноязычием. А ведь это выдающийся деятель, вполне сравнимый, скажем, с Иосифом или даже Петром. И в речах его бездна смысла – конечно, для людей понимающих. Ведь это он не дал разбазарить народное добро, иначе что бы с нами стало? Обещал никого не увольнять – держит!

      Вадим посмотрел на него с любопытством: удивительно, но Марк говорил искренне – при том, что дураком не был.

      – Ты еще Грозного вспомни, – предложил Вадим. – Эдакая троица самодержавных маньяков, один другого хлеще, и каждый по горло в крови. Ну чем тебя впечатлил,