Медовый месяц на Бали. Тара Пэмми

неужели? У нас не было денег, и мама не получила даже минимальной медицинской помощи! В том, что теперь ей требуется круглосуточное наблюдение в доме для престарелых, виноваты все Брунетти! – Он напомнил ей раненого зверя, который собирается напасть. – В том, что ее болезнь зашла так далеко и развилась так быстро, что она даже не узнает меня, виноваты они!

      – Она и тебя не узнает?! – прошептала Алекс.

      Сердце у нее разрывалось от жалости к нему. И к себе тоже. Как ей преодолеть созданную им пропасть? Как увести его с пути саморазрушения? Он привык жить со своей болью и гневом, видеть в Лео и Массимо врагов, а его ненависть покоится на прочном основании, заложенном в детстве. И если она останется с ним, зная, что он ненавидит ее близких, кем будет она сама?

      Он покачал головой и стиснул челюсти.

      – Ей кажется, что я по-прежнему десятилетний мальчик. Она… как будто застыла в том году.

      – Почему ты ничего мне не рассказал?

      – Потому что мне не нужна жалость, которую я сейчас вижу в твоих глазах.

      – Тогда что тебе нужно?

      – Ты дала мне слово. Мы обещали друг другу будущее. Вот чего я хочу.

      – Я по-прежнему не верю, что Грета совершила что-то настолько…

      – Тебе мешает чувство благодарности к ним. Ты не знаешь, какие они на самом деле. – Они не демонстрировали тебе врожденные высокомерие и властность!

      – Значит, мне больше нельзя их любить? Когда я узнала, что Карлос – мой биологический отец, я переехала жить к нему. Грета приняла меня с распростертыми объятиями, она сделала так, чтобы их вилла стала моим домом. А после смерти Карлоса она стала моим оплотом. Лео и Массимо приняли меня и обращаются со мной, как с кровной родственницей. Ты не представляешь, Винченцо, как много они для меня значат!

      – И тем не менее ты якобы понимаешь, почему я так враждебно к ним отношусь?

      Его глаза полыхнули гневом. Алекс не привыкла видеть его таким. Ей хотелось взглянуть на происходящее с его точки зрения, но он требовал от нее немедленных ответов. Она глубоко вздохнула и заговорила, тщательно подбирая слова:

      – Ты прав. Наверное… мне не понять, что тебе пришлось пережить. Но ты не знаешь, как Сильвио обходился с Лео и Массимо. Они ни в чем не виноваты. Они не заслуживают того, чтобы ты их наказывал. Истинный преступник – Сильвио Брунетти. Но он уже умер.

      – Они носят фамилию, которую я ненавижу всю жизнь. И потом, cara, на войне неизбежны случайные жертвы.

      – Значит, вот как, Ви? Война? – Сердце у нее упало.

      – Si. Война, которую я веду уже давно. Война, в которую я вложил все. Я много лет искал их недостатки, слабые места. И нанес удар. И я не собираюсь.

      – Погоди… – перебила его Алекс. Словно холодный палец провел по ее позвоночнику сверху вниз. Кусочки вставали на место, образуя картину, от которой ей захотелось убежать.

      Она вспомнила журнальный заголовок: «Алессандра Джованни. Супермодель. Икона стиля. Деловая женщина. Филантропка. Приемная дочь влиятельных миланских Брунетти».

      Статья вышла всего