Бестиарий. Эль Бруно

погибнешь, если убежишь.

      – Мне наплевать.

      Он заинтересованно сказал:

      – А как же твоя семья?

      – Ты ничего не понимаешь. Ты и впрямь слепой… Ты умрёшь, Кристиан, – тихо протянула Саша, глядя на него. Ты будешь страшно умирать.

      – Очень может быть. Но не от твоих рук, – ответил он спокойно.

      Чего именно я не понимаю, сумасшедшая? Не пытаешься ли ты сказать мне, что отчаялась когда-либо вернуться домой? Я в это не верю. Даже не пытайся строить из себя человека, которому нечего терять, это нелепо.

      – Почему ты выбрал своей жертвой меня? – спросила Саша.

      – Я уже говорил, что не выбирал тебя. Мы нашли друг друга. До тебя были другие.

      – И что с ними стало?

      – Исчезли из моей жизни, – легко ответил Кристиан. – Точнее, я был вынужден заставить их исчезнуть.

      – Ты убивал их? – презрительно спросила она.

      Кристиан медленно покачал головой:

      – Нет. И да, в каком-то смысле. Им было слишком интересно кое-что знать обо мне, Александра. И я пару раз ошибся. Иногда истина убивает.

      – Бесполезно, – мрачно отсекла Саша. – Говоришь загадками, напускаешь туман. Мне наплевать. Ты обыкновенный маньяк, мне нет дела до твоих секретов. Я просто хочу, чтобы ты заплатил за то, что сделал со мной.

      – Всего-то?

      – Может ты окажешь мне любезность и убьёшь себя? – саркастично поинтересовалась Саша.

      – Ты ещё пожалеешь о том, что говоришь.

      – О, едва ли!

      – Я заплачу за то, что отдал тебя в ту клинику. Но ты не будешь этому рада. Через три дня тебе не захочется от меня убегать.

      Саша нервно рассмеялась:

      – Как же ты ошибаешься!

      Кристиан проигнорировал её.

      Перестав смеяться, она некоторое время смотрела на него уже более спокойно и осмысленно, хотя чёрная ненависть осталась в глубине ее глаз.

      – Знаешь, что я думаю, Кристиан? Я думаю, ты взял на себя какую-то роль. Ты придаёшь ей большое значение, хотя по факту она – пустышка. У твоей деятельности всего одна цель – тешить твоё непомерно раздутое эго. И ты думаешь обаять меня. Ты думаешь, я сочту тебя интересным, поверю в то, что ты – кто-то значимый. Но ты не значимый, Кристиан. Ты просто творишь хаос вокруг себя, потворствуя больным желаниям. И что бы ты ни придумал, как бы ты ни изощрялся, я очень быстро докажу тебе, что в твоей деятельности просто нет горячо любимого тобой смысла…

      – Заткнись!

      Это было сказало ледяным тоном, который даже обескуражил Сашу. Кристиан смотрел на неё с едва заметной гримасой искреннего отвращения. Она кожей ощутила в ту секунду опасность своего положения. Это хлёсткое слово – первая и единственная произнесённая вслух грубость, прозвучала, как сигнал тревоги.

      – Я заплачу за то, что сделал с тобой, – в полной тишине произнёс Кристиан. – И ты станешь тому свидетельницей. Я позволю тебе огрызаться, шипеть и вести себя, как истеричка. Можешь вновь попытаться выколоть мне глаза. Но есть то, чего я тебе не позволю.