Девичьи игрушки. Андрей Чернецов

травой ям.

      Страшно не было, и, более того, его совсем не удивляло, что он здесь очутился и спокойно разгуливает среди залитых медно-красным светом луны могил.

      Смотреть по сторонам он все же опасался, краем глаза улавливая какое-то непонятное движение среди могил и спиной ощущая чьи-то нехорошие взгляды.

      А между тем ноги будто несли его вперед.

      Ветер раскачивал старые деревья, и те скрипели, точно мертвецы своими костями.

      Вадим ускорил шаги.

      Наконец он очутился возле разрушенной часовни, чья свинцовая провисшая кровля угрюмо поблескивала под луной, а готический шпиль словно пронзал низкие облака.

      Тут его ждали.

      Навстречу выступила одетая в серый саван высокая фигура с ржавым топором на плече.

      Савельев чуял, что нельзя показывать страх, и сказал первое, что пришло в голову:

      – Привет покойничкам! И почем дровишки?

      Почудилось, что из-под низко надвинутого капюшона ему улыбнулся гнилой череп…

      Он проснулся, подняв гудящую голову от смятой подушки.

      Зеленые цифры на экранчике дешевого китайского будильника показывали три часа ночи.

      Неудивительно, что снится всякая гадость, – вчерашний день закончился просто отвратительно!

      Но кто бы мог подумать, что идиотские часы с кукушкой какого-то эксклюзивного исполнения довели нескольких здоровых мужиков чуть не до нервного расстройства?! Что и говорить, юмор у покойного был специфический, да!

      А когда в комнату ворвалась обезумевшая кошка, истошно вереща, к ней тут же присоединилась Нина. К чести журналистки, она не упала в обморок и даже не вскочила.

      Зато вскочил Зайцев, выхватывая пистолет…

      Дальше последовали несколько не самых приятных минут.

      Нина надрывалась, кошка вопила, кукушка в часах тоже орала благим матом, а Вадим как дурак стоял у входа, не зная, что делать, и лишь водя глазами.

      Казанский, наверное, совершенно одурев, принялся ловить кошку и умудрился прищемить ей хвост.

      Сконфуженный донельзя Зайцев, спрятав пистолет, присоединился к Хасикяну в деле успокоения жрицы.

      Затем все стражи порядка, чертыхаясь, изучали эти самые часы – сделанные под старину и напоминающие висящую на стене соседней комнаты копию избушки Бабы-Яги.

      Пришедшая в себя Нина гладила и успокаивала Барсика – такое имя носил домашний питомец Монго, оказавшийся маленьким котиком сиамской породы. Потом она заплакала, целуя Барсика и повторяя: «Осиротели мы, маленький!»

      Потом Савельев не глядя сунул протокол Варваре и распрощался с ней.

      Наконец – машина спецмедслужбы застряла в пробке и еще четыре часа они сидели в этом жутковатом доме, чтобы сдать мертвеца, при этом слушая всхлипывания Нины.

      Потом позвонила Лидия Ровнина и сообщила, что добраться не может. Виновата была та же самая пробка, и Савельев, мысленно посылая «леди Ровену» подальше, назначил ей явиться завтра (то есть уже сегодня) в управление.

      Потом…

      Спать уже не хотелось, но Вадим героически пытался