Бог бабочек. Юлия Пушкарева

же чуть-чуть покачиваешься.

      Лесистые горы, испачканные редкими пятнами солнца, подступают к городку со всех сторон, словно сине-зелёные великаны. Отсюда, при взгляде с земли, в них есть что-то угрожающее. Поёжившись, вспоминаю, как ты пересказывал мне байки пожилых сослуживцев о встречах с медведями и волками… Однажды, правда, добавил: «А ты знаешь, Тихонова, что я тебя боюсь больше, чем возможности встретить медведя по дороге из части?»

      Я ответила, что знаю.

      – Ну вот, прошу! – (Любезно придерживаешь передо мной дверь магазина). – Тебе придётся часто посещать сие место.

      – Спасибо, – улыбаюсь под звяк колокольчика над входом. – Без тебя дальше сего места я точно никуда не ногой. Ну, может, ещё мусор вынести.

      – Да почему? – меланхолично пожимаешь плечами. – По посёлку-то можно прогуляться.

      Посёлок ещё ближе к лесу… Я решаю промолчать.

      Полноватая матрона, оказавшаяся перед нами в очереди, сканирует меня настороженным взглядом, а потом с провинциальной неспешностью размышляет вслух, сколько же ей взять баклажанов и какую выбрать колбасу. Попутно ругает с продавщицей погоду, жалуется на затянувшийся ремонт, долго ищет мелочь в кошельке… Незаметно закатываешь глаза. Ты ненавидишь очереди – и бытовую медлительность как таковую. Не понимаешь, почему другие не могут жить так же, как ты – стремительно и математически-чётко.

      После матроны к прилавку, слегка робея, подхожу я. Ты ещё вчера официально объявил кухню моей вотчиной и дал мне полную свободу действий – поэтому мы поспешно закупаем побольше мяса, овощей, круп и другой необходимой для жизни пищи, которой у тебя дома не наблюдается (в изобилии наблюдаются разве что пельмени – а ещё сигареты и алкоголь).

      Румяная улыбчивая продавщица тоже не противится соблазну «просканировать» меня и – как бы случайно – скользит взглядом по моему безымянному пальцу. Когда я напоследок вспоминаю про сыр, она подбоченивается и уточняет: «Российского дать или голландского?» – с гордостью подчёркивая, что сортов сыра имеется целых два.

      Выходя, я выдыхаю с облегчением. Ты совершенно невозмутим.

      – Что, слухи теперь поползут? – спрашиваю, как только мы направляемся к дому. Улыбаешься.

      – А как же! Думаю, уже поползли. Резонанс будет в дамском обществе, – покосившись на меня, успокаивающе добавляешь: – Но ничего страшного быть не должно – пара осторожных вопросов, не больше. Лидочка у нас довольно тактичная. Вот тётя Катя из другого магазина – потом его тебе покажу, он подальше, – это да-а… Более опасный феномен! – (Перехватываешь пакет поудобнее). – Ну что, занесём это – и покормим наконец-то ярцевских котиков?

      – Конечно! – соглашаюсь с готовностью. Кошки – это свято. Голодных кошек не должно существовать.

      …Ты ещё не успеваешь вставить ключ в скважину – а из-за двери Ярцевых уже доносится жалобный мяукающий хор. У меня сжимается сердце.

      – А сколько их?

      Дразняще улыбаешься.

      – Сейчас увидишь.

      Дверь