Безноженька. София Синицкая

пальцев, новый знакомец перемещался от плиты к холодильнику. У него была целая система приспособ – скамеечек разной высоты, чтобы добираться до нужного предмета. Он действовал как фокусник, маэстро, за десять минут приготовил вкуснейшие брускетты, Коля ел и не мог понять, из чего это всё – то ли рыба, то ли сосиска.

      – Пойду мать позову.

      Кирюха вернулся с высокой бледной женщиной, в Колином представлении похожей на овдовевшую королеву или настоятельницу женского монастыря. У неё было такое лицо, будто она целый год плакала и больше не может, слёзы закончились.

      – Здравствуй, Коля. Меня зовут Вера Ивановна.

      – Здравствуйте! – Вскочил.

      Села за стол – прямая спина, худые длинные руки. Кирюха, похожий на снующего по полу гигантского паука, подал матери тарелку с едой, кинулся варить кофе.

      – Жопой чуять космический баланс, да, мама?

      Вера Ивановна грустно улыбнулась:

      – Я училась балансировать с Кирюшей. Носила его на шее, на груди, на спине. С десяти лет. Он у меня с десяти лет. Вниз: кресло – Кирюшу. Наверх: Кирюшу – кресло. Но мне всегда помогал Антон Иванович, наш замечательный сосед. Ты у них гостишь, Коля?

      – Да.

      – До десяти лет он жил в интернате, гонял по коридору с другими колясочниками.

      – С дэцэпэшным дурачком Володькой Шутовым. Его батюшка отец Пахомий в рот трахал.

      – Кирилл, перестань, или я сейчас уйду.

      – Она не верит, я потом тебе расскажу. Может, и по сей день трахает, я его вижу у Пахомия во «ВКонтакте». Мама, всё, молчу, заткнулся.

      Кирюха сел на свой готический «трон», свернул папироски себе и Вере Ивановне. Они закурили. Коля никогда не слышал такого приятного запаха – ничего общего с дядькиным «Петром», не табак, а компот с сухофруктами из любимого детского сада. Ему было приятно, что эти красивые необычные люди с ним разговаривают, рассказывают свою жизнь.

      – Мама приехала в КДИДДИ волонтёркой. «Кэдэидэдэи» это Кулёминский дом-интернат для детей-инвалидов. Мой дом родной.

      – Я возила книги в сельские школы, в детские больницы. Я заведую библиотекой. Моя подруга, актриса, играла спектакли в детских домах. Она рассказывала о сиротах, об оставленных детях. Я решила тоже поехать. Жизнь была пустой, хотелось какого-то действия. Хотелось принести пользу.

      – Мамочку тогда мужчина бросил.

      – Это не твоё дело, и Коле знать необязательно. Всё давно прошло, я уже забыла.

      – Не забыла.

      – Почему ты лезешь в чужие дела? Почему пытаешься влезть в мою голову?

      – Потому что мне важно, о чём ты думаешь. Мне важно, о чём все думают. Я ограничен в движении, не могу самостоятельно подняться на Эверест и поехать на залив в Комарово. Поэтому лезу. Мне надо отслеживать, что происходит в мире. Я хочу управлять миром. Я демиург.

      – Ты болтун.

      Демиург пускал в потолок кольца. Вера Ивановна смотрела в окно – напротив зажглись огни.

      – В интернате для детей-инвалидов сделала маленькую библиотеку,