Миссис По. Линн Каллен

Астор имеет дело с опиумом?

      Он по-прежнему смотрел на отель.

      – Когда вы видите свидетельства такого впечатляющего богатства, знайте, что чьи-то руки не остались чистыми. Фортуна не благоволит к праведникам.

      – Я никогда об этом не задумывалась.

      Он ядовито посмотрел на меня.

      – Неужели?

      Я пристыженно подалась назад.

      – Мистер Астор предпочитает, чтоб люди связывали его имя с массовым забоем зверей, а не с опиумными махинациями. Интересно, почему так? – Он снова посмотрел на меня. – Может быть, войдем, миссис Осгуд?

      Значит, он меня все-таки узнал. Я последовала за ним в жарко натопленный холл. Мы шли мимо важных, прекрасно одетых людей, и я чувствовала себя ничтожеством, брошенной женой никчемного человека, пусть мое платье и не хуже всех остальных. Чувствовала себя шарлатанкой.

      Я остановилась, чтоб посмотреть в лицо По.

      – Хочу поздравить вас с успехом «Ворона». – Он нахмурился, словно услышав оскорбление. – Людям нравится это стихотворение. Куда бы я ни пошла, оно у всех на устах.

      – Люди лишены вкуса. Не говорите мне, что считаете «Ворона» гениальным произведением.

      Это уловка? В поисках ответа я вгляделась в его обрамленные черным глаза и ничего не сказала. Он продолжил:

      – Спасибо, миссис Осгуд. Вы – первая честная женщина, которую я встретил в Нью-Йорке. – Он покачал головой. – Мне повезло, что благодаря «Ворону» я стал знаменит.

      Не уверенная до конца в том, что мне не нужно начать восторгаться, я постаралась ступить на более твердую почву:

      – Могу ли я спросить, над чем вы сейчас работаете?

      – Я пишу книгу о материальной и духовной вселенной.

      Я засмеялась. Он холодно взглянул на меня.

      – Простите. Я думала, это шутка.

      – Я никогда не шучу.

      – Конечно же, нет. Прошу извинения.

      – Хотя сейчас мне хотелось бы, чтоб мои слова были шуткой. Такую книгу не продать.

      – Ваши произведения всегда продаются, – беспечно сказала я.

      – Только не те, в которых есть настоящая идея. Люди хотят, чтоб их волновали или пугали. Они не хотят думать.

      Я неуверенно улыбнулась. Что ему от меня нужно?

      – Вот почему на своей лекции я выделил ваши стихи, – сказал он. – В них есть настоящее чувство, если читать между строк.

      Я была обезоружена.

      – Спасибо. Я думаю, в стихах или в рассказах важнее всего то, что кроется между строк.

      – Как и в жизни.

      Я неохотно ответила на его напористый, пристальный взгляд:

      – Да.

      – Меня пленило одно ваше стихотворение, «Ленора»:

      Едва лишь свет Любви пробудит душу,

      Румянцем кожу бледных щек порозовит,

      Немедля страхом Страсть тебя иссушит,

      Отравит счастье, уничтожит и спалит.[32]

      Я проглотила удивление.

      – Вы выучили его!

      Мимо нас прошествовала элегантная пара: он в шерстяном костюме, она – в пене дорогого кружева. По нахмурился:

      – Оно

32

В тех случаях, где не указано иное, стихотворения переведены О. Кидвати.