Вакуум. Тася Кокемами

а холодную землю, смешиваясь с лепестками сирени. Ветки её кустов смыкаются над моей головой и в свете Луны выглядят, как очертания Млечного Пути. И запах! Этот её дурманящий, удушающий запах!

      Зачем-то фраза про кузнечиков и утро крутится в голове. Пожалуй, я могла бы начать ей роман. Большой роман, который получил бы множество премий и был бы признан и любим читателями во всём мире. Роман, который мне уже не написать.

      Он стал бы моим первым серьёзным произведением. Пока были какие-то задумки, наброски. Я много раз начинала, но потом откладывала. Будто мне чего-то не хватало. Возможно, хороших идей. Но эту историю… про утро и кузнечиков… Эту, мне кажется, я довела бы до конца.

      – Помогите!.. – шепчу я, потому что кричать уже нет сил.

      А, может, у меня есть шанс? Сейчас пройдёт кто-то мимо, увидит, как я лежу в кустах…

      Однажды к моей матери – она была ещё подростком – подошла цыганка и сказала:

      – Ты выйдешь замуж, родишь дочь, а когда ей будет шестнадцать, она исчезнет!

      – Куда исчезнет? – спросила мать.

      – Не знаю, – пожала плечами цыганка, – просто исчезнет, и всё.

      Я узнала об этом в прошлом году, мне было пятнадцать. Мы с подругой сидели на кухне, пугая друг друга страшными историями, когда зашла мать и рассказала про цыганку.

      С тех пор почти каждую ночь я выходила на балкон. Мне казалось, что исчезнуть я могу по одной причине – меня заберут инопланетяне. Я давно этого хотела.

      “Они же опыты на людях ставят!” – боялась за меня подруга.

      “Хуже, чем здесь, быть не может!” – парировала я.

      Наверное, инопланетяне могут забирать людей откуда угодно, но с балкона, как мне казалось, всем было бы удобнее.

      – Эй! Что вы там ковыряетесь? Забирайте! Ещё не поздно!

      Впрочем, не знаю, хочу ли я жить после того, что со мной только что произошло. Такое навсегда остаётся внутри тебя, как бы ты его не пытался забыть.

      Или, ладно, я бы ещё пожила… Слёзы! Мне нужно много слёз, чтобы через них вышла моя боль. Я пытаюсь заплакать, но не могу. И только кровь вытекает из меня, уводя за собой жизнь – капля за каплей.

      Неужели? Кажется, я слышу чьи-то шаги и шуршание юбки!

      – Помогите!..

      Женщина проводит рукой по моей щеке. Рука у неё ледяная. Я не могу повернуть голову, чтобы её рассмотреть, но от неё веет арктической стужей. Вдруг меня озаряет страшная догадка. Я тихо спрашиваю:

      – Ты Смерть?.._»

      Она молчит. Потом ложится рядом, кладёт голову мне на плечо, обнимает и начинает мурлыкать колыбельную.

      – Нет, нет, не хочу, не хочу! – я начинаю хныкать, как ребёнок, который капризничает, когда его укладывают спать.

      – Закрывай глазки, – говорит она, видимо, решив мне подыграть, – уже пора.

      Голос у неё хриплый, будто немного прокуренный, но очень приятный, глубокий. И такой… странный… ни мужской и ни женский.

      Она обнимает меня крепче, отчего становится невыносимо тоскливо. Кажется, от неё не избавиться. Но я знаю, как оттянуть время.

      – Ладно, – соглашаюсь я, – только расскажи мне историю!

      – Историю? – удивляется она. – Какую ещё историю?

      – Не знаю… Подходящую случаю! – требую я.

      Она озадаченно молчит. Ха! Так-то! Пускай подумает!

      Потом садится, откашливается и начинает рассказ. Её голос будто звучит во мне. Или это я звучу в нём? Но об этом некогда думать, я не хочу пропустить ни слова из рассказа – мне нравится его название…

      Зов Венеры

      – Вон, это я! – говорит Венера, показывая пальцем на яркую точку в небе.

      Сумерки только опустились на землю, и Венеру – ту, что на небе, видно особенно хорошо.

      – Но скоро я исчезну… – зловещим шёпотом говорит Венера. – До утра…

      Её собственные черты начинают медленно таять в сгущающейся темноте. Гуля хватает ускользающую подругу за плечо. Они хихикают так, как могут хихикать только девочки-подростки – с видом заговорщиков, раскрывших все тайны мира.

      Венера – худенькая, высокая, с тёмной гривой волос, и раскосыми чёрными глазами. Гуля – полная, низкая, голубоглазая блондинка. В классе их зовут “Дон Кихот и Санчо Панса”.

      Это их первый поход в лес – с палатками, полевой кухней, разговорами, играми, тайно выпитым вином и щекочущими ноздри ожиданиями.

      В лесу они не одни: с ними группа одноклассников и несколько взрослых – учителя и волонтёры из родителей.

      – Думаешь, он меня сегодня заметит? – с надеждой спрашивает Гуля.

      Она влюблена в одного мальчика, но пока безответно.

      Венера вскидывает голову:

      – Пусть только попробует не заметить! – и грозит кулаком.

      Они опять хихикают и, обнявшись, идут в сторону голосов и яркого пятна костра.

      Ночью Венера просыпается от длинного, протяжного воя.

      “Волк? –