Глаза странника. Маргарита Дорофеева

закалка, говорят….А в чем её секрет?…

      Итак, если повезёт, я застану деда Евстафия сидящим, как обычно, на завалинке… И, опять же, если повезет, мне удастся что-нибудь узнать – незнакомая барышня по всей вероятности из довольно далёкого прошлого раздразнила моё природное любопытство, необычным образом действуя на воображение…

      По дороге домой вспомнила добрые, но в то же время проницательные, глаза Андрея Званцева.

      Не сразу заметила, что иду и улыбаюсь…

      Судьба проявила ко мне поистине божественную благосклонность, сведя на жизненном пути с этим тридцатипятилетним блондином, ставшим за время совместной работы добрым другом…

      Человек, на которого можно положиться…

      «А ведь таких не часто встретишь в наше беспощадное время.– думала я, приближаясь к дому. – Ангел-хранитель! Да минует его участь Юры!». Непрошенная мысль… Откуда? Сердце пропустило один удар и тут же зачастило, будто от внезапного испуга… Я тряхнула головой, прогоняя наваждение, и прибавила шагу.

      Подойдя к соседской калитке, опасливо оглянулась…

      К счастью, поблизости – никого… По крайней мере, пока…

      Лишь дед Евстафий, как обычно, сидел на родной завалинке в компании с бессменной самокруткой.

      Я замешкалась: червь сомнения точил мою решимость. На мгновение заколебалась – стоит ли заводить разговор о жившей когда-то в этих краях барышне? Впрочем, если старик на десятом десятке не выбросил из памяти столь давнюю историю, думаю, стоит…

      Открыв калитку, я направилась в его сторону…

      – Уж на развалинах успела побывать, аль нет?… Ранехонько вернулась чой-то?… – дед, сощурившись, глядел на меня старческими подслеповатыми глазами.

      Что довелось повидать этим глазам? Уверена, не мало…

      Какие воспоминания от пережитого сохранились в закоулках его памяти, вместившей в себя суровые годы испытаний и безвозвратных потерь, краткие, но яркие моменты счастья и радости? Как много их, этих воспоминаний?..

      Фактически, его теперешняя жизнь только из них и соткана, неумолимым временем сведя на нет стремления, порывы, желания, всю активную деятельность, присущую только тем, чьё тело ещё подчиняется человеку.

      Осталась душа… Именно она практически не подвержена влиянию утекающих лет…

      «А ведь есть во всём этом какая-то неосознанная несправедливость, словно некое самое важное и рациональное звено проглядели и отбросили, как ненужный хлам, а с ним и смысл бытия…» – грустная мысль возникла невзначай…

      «Ты слишком много анализируешь, воспринимай жизнь такой, какая есть, не тобой всё придумано…» – попыталась я унять нахлынувшие тягостные чувства…

      И всё же не удержалась- глянула на скорченные старческие руки, на нависшие над глазами седые брови…

      Интересно, каким он был в молодости?..

      Двадцатые- тридцатые годы – смутное время…

      – Нет, Евстафий Игнатьевич, сегодня не успела… С берега уходить