Волшебник Изумрудного города. Все сказочные повести. Александр Волков

называли это придворной службой и очень гордились ею.

      Придворные посмотрели на Элли с удивлением и, заметив на ней серебряные башмачки, отвесили ей поклоны до самой земли.

      – Фея… Фея… Это Фея… – послышался шепот.

      Один из самых смелых придворных приблизился к Элли и, беспрестанно кланяясь, спросил:

      – Осмелюсь осведомиться, милостивая госпожа Фея, неужели вы действительно удостоитесь приема у Гудвина Ужасного?

      – Да, Гудвин хочет меня видеть, – скромно ответила Элли.

      В толпе пронесся гул удивления. В это время зазвенел колокольчик.

      – Сигнал! – сказала Флита. – Гудвин требует вас в тронный зал.

      Солдат открыл дверь. Элли робко вошла и очутилась в удивительном месте. Тронный зал Гудвина был круглый, с высоким сводчатым потолком; и повсюду – на полу, на потолке, на стенах – блестели бесчисленные драгоценные камни.

      Элли посмотрела вперед. В центре комнаты стоял трон из зеленого мрамора, сияющий изумрудами. И на этом троне лежала огромная Живая Голова, одна голова, без туловища…

      Голова имела настолько внушительный вид, что Элли обомлела от страха. Лицо Головы было гладкое и лоснящееся, с полными щеками, с огромным носом, с крупными, плотно сжатыми губами. Голый череп сверкал, как выпуклое зеркало. Голова казалась безжизненной: ни морщины на лбу, ни складки у губ, и на всем лице жили только глаза. Они с непонятным проворством повернулись в орбитах и уставились в потолок. Когда глаза вращались, в тишине зала слышался скрип, и это поразило Элли.

      Девочка смотрела на непонятное движение глаз и так растерялась, что забыла поклониться Голове.

      – Я – Гудвин, Великий и Ужасный! Кто ты такая и зачем беспокоишь меня?

      Элли заметила, что рот Головы не двигается и голос, негромкий и даже приятный, слышится как будто со стороны.

      Девочка приободрилась и ответила:

      – Я – Элли, маленькая и слабая. Я пришла издалека и прошу у вас помощи.

      Глаза снова повернулись в орбитах и застыли, глядя в сторону; казалось, они хотели посмотреть на Элли, но не могли.

      Голос спросил:

      – Откуда у тебя серебряные башмачки?

      – Из пещеры злой волшебницы Гингемы. На нее упал мой домик, раздавил ее, и теперь славные жевуны свободны…

      – Жевуны освобождены? – оживился голос. – И Гингемы больше нет? Приятное известие! – Глаза Головы завертелись и наконец уставились на Элли. – Но чего же ты от меня хочешь?

      – Пошлите меня на родину, в Канзас, к папе и маме…

      – Ты из Канзаса? – перебил голос, и в нем послышались добрые человеческие нотки. – А как там сейчас… – Но голос вдруг умолк, а глаза Головы отвернулись от Элли.

      – Я из Канзаса, – повторила девочка. – Хоть ваша страна и великолепна, но я не люблю ее, – храбро продолжала она. – Здесь на каждом шагу такие опасности.

      – А что с тобой приключилось? – поинтересовался голос.

      – Дорогой на меня напал Людоед. Он съел бы меня, если бы меня не выручили