Лицемер. Александр Валентинович Куревин

именно шинок ваш сержант собирался? Где этот шинок находится? Старшина, повар не в курсе. Шинок этот требуется найти! Водка, которую Шляхов купил, оказалась паленая, судя по всему, вот он и отравился. Понимаешь?

      – Так точно, товарищ подполковник, – машинально ответил я, чувствуя, как в душе поднимается смятение. Если Шляхов перебрал, это одно дело. А траванулся – другое. Но колоться замполиту, не переговорив со старшиной, было бы некрасиво. Я вынужден был проговорить:

      – Я не могу сказать, где этот шинок, товарищ подполковник.

      Не соврал. Просто вложил в свою фразу собственный смысл, которого не мог понять замполит…

      Выйдя из столовой той ночью, мы со Шляховым обошли казарму со стороны медпункта, то есть подальше от штаба, где нас мог спалить дежурный офицер, и направились к КПП. Шляхов попросил меня сходить к «псчтальонкам». «Девушки живут возле почты, – объяснил. – Шинкарят потихоньку… Сходишь?»

      В голосе сержанта я услышал заискивающие нотки. Он понимал, что могу запросто его послать. Репутацию «борзого» к этому моменту я завоевал прочно.

      «Надо, Смелков, – убеждал он. – У старшины день рождения. Я бы сам сходил, но, видишь, выпил? Держи! – Он сунул мне в руку жетон посыльного – два противогазных стеклышка с оттиском синей печати военной части между ними. – Мне жетон не поможет, а ты скажешь, мол, посыльным к командиру взвода от дежурного по штабу идешь». – «Ладно», – смиловался я. – «Возьми, – Шляхов сунул мне в руку еще пакет, перевязанный веревкой. – Обменный фонд. Если на патруль нарвешься, бросай подальше в сторону, типа не твое». – «А что здесь?» – «Какая тебе разница? Девки знают. Колеса!»

      «Фельдшер Климов натырил, что ли?» – подумал я.

      В предрассветных сумерках добрался я задворками по пустынному городку до почты, как объяснил Шляхлв, и в доме напротив нашел нужную квартиру на четвертом этаже. Шинкарки могли бы поселиться и пониже, – подумалось. – С другой стороны, у кого трубы горят, тому четыре этажа – не препятствие, как бешеной собаке семь верст – не крюк! А соседи в милицию стучать не будут. Глупо стучать привилегированному покупателю на продавца.

      Дверь открыла сонная, симпатичная, молодая девушка с родинкой на щеке. Мне представлялось, шинкарка должна быть страшной, как Баба Яга, чтобы клиенту даже после освоения ее продукции ничего лишнего в голову не взбрело, он столько просто не выпьет. Девушка не удивилась моему приходу, даже вопросов не задавала. Приняла от меня пакет, выдала два пузыря читинской водки, поправила халатик, распахнувшийся на белой гладкой ножке выше колена, зевнула, прикрыв ротик ладошкой. Дама явно хотела в постель, но, к сожалению, не со мной. Пришлось откланяться.

      Шляхов встретил меня ворчанием, мол, слишком долго ходил. В столовой не дождались, спать разошлись. Предложил выпить с ним. Я подивился такой милости, но, собрав волю в кулак, отказался. Только жрать сильнее захочется, да и до подъема осталось всего ничего. Зачем над собой издеваться?

      – Ну, как знаешь, – с обидой сказал сержант и отправился в столовую, дальше тащить наряд.

      «Два пузыря