По ком грустит океан. Елена Шейк

низвергались красивейшие водопады, тянулись на много километров вдоль океанского побережья южной части острова.

      Чем ближе к селу мы подъезжали, тем больше менялся пейзаж за окном: заросли бамбучника да странные тонкие деревца – такие на материке точно не встретишь. Асфальт сменился грунтовкой. Головнино, которое раньше называлось Томари, встретило нас ржавым ветряком, который когда-то давно подарили японцы. А Южно-Курильск при японцах назывался Фурукумаппу, где айны проживали – коренное население острова, которое после войны тоже подверглось репатриации.

      В Головнино школа была, но училась я в Юке, а каждые выходные исправно тряслась в ПАЗике, чтобы навестить бабулю. И как бы бабуля ни сопротивлялась, вскоре ей всё же пришлось на какое-то время переехать в Южно-Курильск: ближе к больнице и удобней добираться до Сахалина в случае ухудшения состояния.

      Сначала я не хотела покидать дом, школу, друзей и жить на островах, но когда болезнь бабушки отступила, я уже не хотела возвращаться обратно, цеплялась за все косяки, лишь бы остаться тут.

      – Марин, нормально себя чувствуешь? – сквозь мысли я услышала мамин голос, но захватившие воспоминания не хотели от меня отставать.

      – А? Угу… Я тоже так думаю.

      – Ясно. И не говори, что я тебя не предупреждала, что Света уже приехала.

      – Угу, слышу-слышу.

      Японцы построили небольшой агар-агаровый завод в устье реки, на берегу залива Измена. Что-то типа градообразующего предприятия наряду с ракушечным заводом. С работой на островах всегда было не густо, и бабуля, как только семья переехала в Томари – ныне Головнино, начала трудиться на агар-агаровом заводе, практически сразу после его ремонта, параллельно с этим готовясь к поступлению в медицинский институт, имея за плечами медучилище и работу в госпитале на западном фронте. С сорок пятого года русские переселенцы жили на островах с японцами, пока последних не репатриировали в голодную и разрушенную войной Японию. И, приезжая на Кунашир, я первым делом вспоминала рассказы бабушки о том, как русские, японцы и айны жили бок о бок, а то и дома делили между собой – в одной части дома жили японцы, в другую подселяли приезжих с материка русских. И, кстати, неплохо уживались друг с другом, отношения даже заводили, чего и бабушка не избежала.