Скажи своей невесте «Нет». Наталья Жарова

на это посмотреть, – фыркнула я, имея в виду, что моего «милого» можно искать до скончания века, ибо такого не существует.

      – А и посмотришь. К обеду мы завсегда в большой зал идем. Там все вои собираются. Неужто такого герба не разглядим? – с превосходством отозвалась Василиса и, подняв плащ Горислава, растянула его на вытянутых руках.

      – Разглядим, разглядим! – подпрыгнула Леля.

      Я же молча рассматривала какую-то хищную птицу, искусно вышитую на темно-синем бархате. Точно такая же была на другом плаще. Том, что вчера дал мне Ворон. Только там она скромно притулилась на застежке у горла, почти незаметная со стороны. Мне-то волей-неволей пришлось ее рассмотреть, пока по полю ехала: весь нос мне расцарапала, зараза.

      «Ну правильно. Братья же, – обреченно подумала я, исподлобья глядя на скучившихся вокруг девиц. – Вот как разберутся девки, откуда картинка, сразу в невест превратятся… Доказывай им потом, что не верблюд… То есть, что не невеста!»

      – Ладно, – махнула рукой неугомонная Лелька. – Раз ты рассказывать не желаешь, то нас послушай. Тут, пока ты гуляла, такое было…

      У меня неприятно засосало под ложечкой. Что бы здесь ни было, я четко знала: мне это не понравится.

      Кто-то приволок большую расписную миску с какими-то сладостями. Девицы набились на мою кровать так плотно, что бедная мебель поскрипывала от каждого вздоха. Задумавшись, а не придется ли мне благодаря их энтузиазму ночевать на полу, я чуть не пропустила момент, когда Василиса приманила в нашу теплую компанию кувшин с компотом. Пришлось красноречиво посмотреть на темные пятна, оставшиеся с прошлой попытки. Компот исчез.

      – Ты как ушла, мы еще немного посудачили, – начала рассказ Леля.

      «То есть перемыли мне косточки», – подумала я.

      – И стали спать укладываться. И тут: «бум!» Дверь нараспашку, влетает Луизка. Вся из себя злая да гордая. Нос под потолок дерет. Слова через губу цедит. И давай тут расхаживать. Мол, деревня мы все тут неотесанная. И клуши глупые.

      – А Луизке-то какое дело? – удивилась я. – Ей же лучше: никто поперек дороги не встанет и звезду эту заморскую не затмит.

      – Ой… Было бы ради кого затмевать, – отмахнулась Леля. – Тоже мне, женишок! Птиц ощипанный!

      – Кто общипанный?

      – Ой, и трещотка ты, Лелька, – вмешалась Василиса. – Говорила, говорила, а ничего не сказала. Я сама расскажу. Луиза тут нам полчаса толковала, чтоб мужа ее будущего дурными манерами не позорили. Дескать, о нем плохо подумают, раз таких негодных невест притянул. Вот она, добрая да заботливая, и возьмется поучить нас уму-разуму.

      – Ох ты боже ж мой! Какое счастье привалило, – с сарказмом протянула я.

      – Ну я примерно то же самое подумала.

      – И мы тоже, – вставила Леля.

      – Но не ругаться же. Это и в самом деле невежливо. В общем, сидим, слушаем, а она…

      – Я не сидела! – подскочила малолетняя степнячка.

      – А, да. Ты прыгала вокруг, кинула в нее подушкой и…

      – Девушки, а о деле можно? – перебила я.

      – Так я о деле. Луизка тут нас манерам учить надумала, да заприметила,