Ирония на два голоса. Павел Шарпп

что фигурки орнамента получались почти живыми, со своим загадочным характером и даже индивидуальной историей возникновения. В итоге все пространство между кругами постепенно заполнялось похожими, но все же разными паттернами в виде совмещения фигурки человека с необычным крестиком. Все эти символические фигурки вначале я начинал изображать в виде контура черной тушью, а потом заполнял акварельными красками. Получалось это не очень быстро, и мне пришлось сделать перерыв. Через некоторое время я решил продолжить. Протянув руку, я стал приоткрывать альбом, и вдруг мне почудилось, что орнамент движется, причем весьма импульсивно. Это мелькнуло буквально на секунду и угомонилось, все стало выглядеть вполне обычно. Выбор красок и их смешение были спонтанными, хотя иногда мне казалось, что этим управляет мой внутренний ментор-самоучитель. Закончив, наконец, создавать орнамент, я захлопнул альбом, не придав этому деянию слишком большого значения.

      На другой день на уроке рисования наш учитель прошел вдоль рядов парт, собрал альбомчики с выполненными домашними заданиями и дал всем новые упражнения. Наступила тишина, в которой через несколько минут раздался удивленный возглас нашего учителя-художника. Он был явно чем-то поражен и при этом смотрел на меня… Не считаясь с тем, что класс работал над его заданиями, он спросил у меня, немного нахмурившись:

      – Зачем вы это сделали? В этом же не было никакой необходимости!

      Я был удивлен, пожалуй, не меньше его и ответил совершенно искренне:

      – Вы сами нам дали задание нарисовать орнамент, какой получится.

      – Да, но я не просил прибегать к помощи взрослых, и тем более профессионалов, – ответил, казалось, чем-то возмущенный учитель. – Скажите честно, кто вам написал это произведение? Не будете же вы утверждать, что сделали это сами… Чтобы создать такой орнамент, нужно знать некоторые серьезные приемы и законы живописи.

      – Да, я сделал это сам, – промямлил я.

      Я не любил и не умел оправдываться. В классе начались разговорчики и еле сдерживаемые хихиканья. Если бы учитель сказал что-нибудь еще в мой адрес, весь класс наверняка бы грохнул хохотать. Но тут, как всегда неожиданно, прозвенел звонок, возвестивший о конце урока. Учитель подошел ко мне и попросил после занятий зайти к нему в мастерскую, которая, как все знали, располагалась в довольно большой комнате рядом со сценой в актовом зале школы. Наш учитель нередко рисовал декорации для школьных спектаклей и писал лозунги для праздников. Дирекция школы не зря выделила ему это помещение. Он тратил свое время и трудился с видимым удовольствием, а среди школьников у него всегда находилось немало помощников.

      После того как отзвенел звонок последнего урока, я направился в соседний корпус школы и постучал в покрытую лаком деревянную дверь мастерской нашего учителя рисования. В школьном портфеле у меня лежал альбом с тем самым орнаментом, который вызвал странную, на мой взгляд, реакцию учителя. Поскольку никакого