Город, которого нет. Юрий Вячеславович Ситников

хозяин отстроил, на продажу дома выставил. Быстро домики раскупили; все, кроме тринадцатого.

      – Почему?

      – Не покупал никто тринадцатый дом, его в аренду сдавать стали. Тоже неудачно. Одна семья в аварию попала, машина в пропасть сорвалась, у других девочка чуть в бассейне не захлебнулась, у третьих мать с ума сошла. Оно и понятно, участок-то, на котором дом стоит, того… порченый. Дуб у дома видел?

      – Да.

      – Дубу больше двухсот пятидесяти лет, его потому и не срубили, когда стройка началась. Пожалели. Не знают люди, что раньше у этого самого дуба колдунов сжигали. Верно тебе говорю, Слава.

      – А другие дома, другие соседи…

      – Люди наверху живут странные, – перебил меня Авдей Карпович. – Уж что с ними приключилось – не знаю, но они не такие как все.

      – Я вас не понимаю.

      – Да я сам до конца всего не понимаю, Слава. Но точно знаю, нельзя вам здесь оставаться. Гиблое это место. А тринадцатый дом на порченой земле стоит.

      Козел начал стучать копытами, Авдей Карпович развернулся и медленно побрел вниз.

      – А что здесь делаете вы? – крикнул я.

      Старик остановился.

      – Я-то? Да вот Яшку выгуливаю. Он, понимаешь, у меня проказник большой – один пастись не умеет: скачет то и дело, веревку перегрызает. Приходится с ним, как с собачонкой гулять. Верно я говорю, Яшка?

      Козел заблеял.

      – Верно-верно, – заулыбался Авдей Карпович.

      – А откуда вы знаете про… колдунов?

      – Одна их женщин, которую обвинили в колдовстве и сожгли на костре, была прапрапрапрабабкой моей прапрапрабабки. А историю своей семья я знаю хорошо, она передается у нас из поколения в поколение. Вот так-то, Слава. – Авдей Карпович ушел.

      И день после встречи со стариком пошел у меня наперекосяк. Вылезая из бассейна, я поскользнулся и едва не вывихнул ногу; на крыльце споткнулся о ступеньку – расшиб колено; после обеда упал на ровном месте: из носа пошла кровь, кровоточил подбородок.

      Невольно я стал задумываться, а вдруг Авдей Карпович сказал правду, что если место это действительно гиблое? Утром я ему не поверил, счел слова деда за старческий бред, старики ведь любят фантазировать, раздувая из мухи слона. Но теперь в голову стали закрадываться нехорошие мысли. Где же люди, снова и снова задавался я вопросом, отправившись на разведку. Что-то здесь явно не то.

      Как и ранним утром, дворики пустовали, я видел уже знакомые велосипеды, футбольный мяч, ракетки для бадминтона, черную кошку, дремавшую на клумбе, но я не видел людей.

      Внезапно я замер и быстро повернул голову влево, взгляд уперся в окно второго этажа девятнадцатого дома. От окна кто-то отпрянул, качнулась занавеска, мне это не понравилось.

      Я прошел ещё несколько метров, делая вид, что разглядываю свои ладони, а потом резко обернулся. Молодая женщина поспешно скрылась за домом.

      Ощущая на себе невидимые взгляды, я решил вернуться домой. А там первым делом поделился своими сомнениями с мамой, но, увы, был не понят.

      – Брось, Слав, тебе показалось, – вот и все, что ответила