Почти непридуманные истории. Алексей Владимирович Зелепукин

взмахнул платком. Заиграли барабаны. Монголы отступили, даря защитникам ещё один рассвет.

      – Завтра всех рабов на масло. Поставить котлы. Пусть урусы все видят. Рубите долго. Пусть умирают в диких муках. А войску скажите: Урусов много, невольников мы ещё захватим. Завтра Козельск падет.

      * * *

      Страшную картину осветил рассвет. Толпы голых славян стояли в очереди за своей смертью. Тела рубили на куски и складывали в котлы вытапливая жир. Рубили без пощады и мужчин, и женщин, детей.

      Волька сглотнул слюну, но ком подкативший к горлу не исчез.

      Натруженная рука легла на его плечо.

      – Смотри сынок, и не вздумай отвести глаз. Ибо некому кроме нас свидетельствовать перед богом за их злодеяния.

      – Так если мы падем что ж наших, то ждёт?

      – Я сам боюсь этих мыслей, Волька.

      – Там же и дети, и женщины.

      – Уж лучше от родной руки, чем такой страшной ....

      Волька вздрогнул, как от раската грома и обернулся. Варька стояла, рядом всматриваясь в чадящую кострами даль.

      – Обещай, что не допустишь....

      – Я не смогу …

      – Должен. Ты муж мне и в ответе за меня. Не позволь мне расстаться с этим миром в муках и упаси господи отречься от веры Христовой под пытками.

      – Мы не…

      – Столько боли. Это наш последний рассвет. Не отдавай меня им. И не позволь мне дойти до самоубийства. Спаси меня от этих страшных пыток. Ты должен. Должен…

      Варя вложила клинок в руку мужа и  впилась поцелуем в губы Вольки.

       Треснула пронзаемая ткань, лезвие ножа легко нашло девичье сердце.

      Но в ее глазах светилась благодарность.

      – Я буду тебя ждать. – тихий шёпот смешался с последним выдохом.

      – Я не стану задерживаться.

      Безжизненное тело обмякло в руках юноши. Воевода помог спустя тело Вареньки со стены.

      – Подожди Волька, ещё одно дело к тебе есть. Не менее важное. Княжича нашего Василия подменить надобно. От смерти лютой уберечь.

      Юноша кивнул головой.

      * * *

      – Княжич, ты беги через северную стену до реки и там в низ по течению. Да хранит тебя господь. А мы с малым тут обо всем позаботимся.

      Волька поправил великоватый шишак, украшенный сусальным золотом.

      – А вы?

      – А что мы? Нас осталось горстка, так или иначе это последний штурм больше защищать город не кому. Наши семьи уже заждались нас там. – Воевода кивнул головой в небо.

      – Как я один то?

      – Ты князь. Ты укор не пришедшим на помощь. Ты свидетель наших подвигов. Кому, как не тебе поведать миру историю нашего сопротивления?

      Княжич протянул руку, сыну кузнеца. Дружинник ответил крепким рукопожатием.

      – Мою чащу испьешь. Моей смертью погибнешь. Я могу что-то сделать для тебя?

      Волька сильно повзрослел за время осады. Не детская усталость и печаль сверкала в его глазах.

      Тяжелый валун, брошенный монгольским требушетом возвестил о начале атаки.

      – Главное