Меценаты зла. Павел Данилов

маску, он пошел к Жаку, включив фонарь поярче. Француз лежал на дне оврага и дышал через рукав. Лицо его посинело, но он оставался в сознании. Кирилл бросил ему маску, и Жак жадно схватил ее двумя руками, даже не обратив внимания на покалеченные пальцы. Через несколько минут кожа у него стала нормального цвета.

      – Ты хорошо держался, – сказал Кирилл, даже не подозревая, настолько иронично это звучит.

      – Ага, как бревно на дне оврага, – согласился Жак.

      – Самое трудное – это убивать беззащитных, – подходя к бесчувственным водителям, сказал Громов. – Хочешь попробовать?

      Звездолетчик выволок обоих патрульных из машин и положил рядом друг с другом. Жак ходил от трупа к трупу и качал головой. Кажется, он начинал уважать и бояться Кирилла не меньше, чем правительство Тайлы.

      – Прикончишь их? Я пока вещи соберу. Курица, наверное, уже жарится.

      – Там дрова выгорели, – ответил француз. Потом до него дошел смысл последней фразы. – Я? Нет! Как можно…

      – Подумаешь, два раза на курок нажать, – пожал плечами Громов. Бравадой он пытался победить горечь от совершенных убийств. Яд несуразного раскаяния жег разум, и Громов мучился от него, словно от непроходящей оскомины.

      Вроде все правильно. Они нападают, он защищается. Он – звездолетчик и крутой боец, выдержавший экзамены в спецшколе на Марсе, они – олухи, которые хотели быть поближе к правительственной кормушке. Но почему на душе так скверно? «Потому что приходится вести себя, как зверь. А зверем быть не хочется», – пришел ясный ответ.

      – Переверни их на живот, заломи руки назад и застегни наручники, – сказал Кирилл. – Справишься? У тебя на все сборы пять минут. Нужно рвать когти.

      Жак кивнул и принялся сковывать патрульных. Один из них забормотал, заставив француза ускориться. Громов собрал в кучу все оружие. В специальный карман формы опустился десятизарядный пистолет, в автомате Кирилл заменил обойму и аккумулятор. Оружие прибавило уверенности.

      Выбрав еще один пистолет и укороченный автомат, он подал их Жаку.

      – Это тебе.

      – Я все равно не смогу никого убить, – покачал головой француз.

      – Сможешь. Когда начнут убивать тебя. Я же смог…

      Остатки оружия и патронов Кирилл забросил на заднее сидение патрульного джипа. Не выключая фонарь, он сбежал в овраг. Слив из кастрюли остатки воды, он засунул ее в сумку. Туда же опустились нож и топорик. Валяющийся на земле хлеб Громов обтер, обдул и положил рядом с кастрюлей. Не в том они положении, чтобы брезговать. Сумку с водой утащил Жак.

      – Готов? – спросил звездолетчик, вылезая из кратера.

      Жак ковырялся в двигателе джипа.

      – Сейчас, топливную систему сломаю, – хмыкнул он, – пускай пешком чешут обратно.

      Кирилл кивнул, одобряя действия спутника. Усевшись на пассажирское сидение, Громов бросил сумку в ноги. Через минуту рядом плюхнулся Жак.

      – Биноклем разжились, – улыбнулся он, приставляя прибор к глазам. –