Меценаты зла. Павел Данилов

накидал на дно ямы мелких сухих веточек и придавил их парой дровишек побольше. Засунув руку с зажигалкой, он запалил овальный голубовато-оранжевый огонек. Горячий язычок с сомнением лизнул хворост. Видимо, вкус ему понравился. Не прошло и полминуты, как огонь начал вгрызаться в дрова с всевозрастающей жадностью.

      Кирилл закинул еще тройку поленьев и опустил кастрюлю. Она повисла, упершись ручками в землю.

      Поднимающийся дымок разгонял ветер, а когда он затихал, за дело брался Кирилл. Меся ладонями воздух, он делал белый столбик широким и почти прозрачным.

      В стороне, тихо ругаясь, Жак переливал из бутылки в бутылку воду. Кусочек тряпки постоянно соскальзывал, проваливался в бутылку и набирался песком.

      Кровяная вода закипала, выбрасывая на поверхность грязно-вонючие серые хлопья. Кирилл только и успевал, что протискивать между кастрюлей и земляной стенкой свежие дрова и снимать с поверхности бульона трупную пенку.

      Вскоре Жак вернулся с двумя полными бутылками. Усевшись рядом с Кириллом, он принялся медленно жевать кусок хлеба.

      – Невмоготу, – оправдался он, заметив укоризненный взгляд звездолетчика.

      Громов открутил крышку солонки и высыпал в кастрюлю все до последнего кристаллика. Часть имущества работников птицефермы полетела в сторону.

      – Когда мы будем спать? – жалобно поинтересовался Жак.

      – Похоже, мы в этом кратере до следующей ночи. Не хочу рисковать, – задумчиво ответил Кирилл. – Так что успеешь выспаться.

      – Курочки наедимся да завалимся под кустами, – потянувшись, мечтательно сказал француз. – Вкусим простых житейских радостей.

      Кирилл кивнул, подбрасывая еще несколько дровишек. Алюминиевые бока кастрюли почернели от огня и сажи. Запах варящейся курицы постепенно становился приятным.

      Послышался звук приближающихся машин.

      – Все-таки заметили! – проголосил Жак, хватая в руки топор.

      – Ляг! – приказал Кирилл, а сам, перехватив автомат, начал карабкаться по склону оврага.

      Рядом упала шашка. Громов, не раздумывая, швырнул ее обратно и задержал дыхание. Она взорвалась в воздухе, образовав облако ядовитого дыма. Судя по крикам, нападающим это не понравилось.

      Кирилл выглянул. Ночь, форма и черные волосы прекрасно его маскировали. Два патрульных джипа с открытым верхом остановились в шагах тридцати от оврага. Оба водителя были в отключке, остальные четверо выбирались из машин. Лица их были скрыты воздухоочистительными масками.

      «Расслабились, щенята, – хмыкнул Громов, – без шлемов и крыши гуляют».

      В воздух взвилась еще одна граната. Чтобы взорвать ее в полете выстрелом, Кириллу пришлось на несколько мгновений включить фонарь. Уклоняясь от осколков, он откатился на несколько метров в сторону.

      Поняв, что скрываться не имеет смысла, Кирилл включил на автомате объединенный режим – пули и лазер. В то мгновение, когда дуло посмотрело на ближайшего солдата, Громов нажал курок. Стоило импульсу продырявить броню, как туда влетала