Российский колокол №1-2 2021. Коллектив авторов

ей не хватало воздуха, и проснулась. Тревогу её смягчил электрический свет, полетевший пятнами по комнате. Больше девушка в постель не ложилась: глядела на дрожание ночи и мерное кружение пушинок снега за окном.

      …Письмо гражданина Головёшкина Генпрокуратура перенаправила в прокуратуру областную, ну а та – в районную. Татьяна Алексеевна, узнав об этом, тяжко вздохнула: «Эх, закон для них не писан…»

      – Поняла, что ли? – мрачно дёрнул щекой Алексей Александрович. – Сапожность процесса! Говорят же, что действительность всегда отзывается сапогом.

      – Эх!

      – Мать этой шлепохвостницы не уволили, не отстранили…

      – И сколько ж этой дадут?

      – Два года… колонии-поселения.

      – Нам, значит, тоски по самое горло, а ей два года… – женщина осеклась. Перед ней будто бы стояла Маруся, тощая, как японка. Маленький узкий лобик, жёлтые тени на висках. Она выглядела болезненно ещё и потому, что на шее у неё билась жилка.

      В Татьяне Алексеевне что-то нагорело и лопнуло. Она упала на кровать, уткнулась в подушку лицом. Алексей Александрович блестевшими пьяным блеском глазами смотрел на жену и говорил: «Ну, будет, будет…» Один отверженный человек как мог утешал другого.

      Солнце за окном сделалось красным, огромным и тяжёлым, и вскоре всё заволокла ранняя тьма.

* * *

      В год юбилея Великой Победы Маруся Наших была амнистирована и в колонию-поселение не попала. Головёшкиным же стала приходить «компенсация». Слала её мать Маруси почему-то частями и почему-то в праздники: по тысяче рублей – к Новому году и Рождеству, полторы тысячи – ко Дню защитника Отечества.

      Дикобраз

      – Людк, а Людк!

      – Чё-о?

      – Как Дикобраза зовут?

      – Дикобраз.

      – Это кликуха… А имя?

      – Не знаю, Толя, я его имя… Щас он придёт, спросишь.

      – Неудобно ж…

      – Тогда чё пристал? И вообще, чё лапишь меня?

      – Когда я тебя лапил? Залила шары…

      – Да пошёл ты, Скляр!

      – Ладно, Людк, не бузи! Да не бузи, говорю, убрал я руки…

      – То-то же!

      – А вот и Дикобраз… Привет!

      – Привет, Скляр! Привет, Людк!

      – Как живёшь-дышишь?

      – Так, по-серенькому…

      – Бывшая, что ли, бузит?

      – Ага, к сыну не пустила.

      – Зараза!

      – Не понял… вы уже бухаете?

      – Да капель пять всего… Вот, Дикобраз, держи кубок!

      Дикобраз грузно опустился на парковую скамейку, выпил самогона и судорожно вздохнул в сторону немых голубеющих цветов.

      – Закуси… Тушёнка, пюре, леденцы для свежего дыхания – трапеза, достойная принцев.

      – Да-да, покушай… – поддержала предложение Скляра Людка.

      – Куда столько плещешь? – забрал у Толика бутылку блескоглазый Дикобраз. – Всё – разливаю я…

      Скляр задвигал щуплым туловищем, протестовать же не стал. Но когда выпили, заскулил:

      – Плесни в кубки!.. Плесни ещё!

      В ответ получил