Эдиков комплекс. Романтическая фантазия на тему сновидения. Роман Романов

Эдику волосы, – но очень скоро становятся хорошенькими и чистыми, как ангелочки. Вот увидите, вы полюбите Алешеньку и станете его лучшим другом… Donc,8 давайте продолжим чтение.

      Расположившись на плетеном диване подле мальчика, девушка положила на колени книгу, открыла страницу, заложенную сухим цветком – поблекшим, но все же удивительно красивым – и начала читать с того места, на котором они прервались вчера:

      – «Хотя счастье и несчастье посылает людям великий бог-громовержец, но все же судьбу человеческую определяют бесстрастные богини – мойры Клото, Лахесис и Антропос. Властвует рок над смертными и богами – никому не уйти от велений рока. Нет такой силы, такой власти, которая могла бы изменить хоть что-нибудь в том, что предназначено небожителям и обычным людям. Одни лишь мойры знают веления рока. Клото прядет жизненную нить человека, определяя срок его земного существования: оборвется нить, и кончится жизнь. Лахесис вынимает, не глядя, жребий, который выпадает человеку. Третья же мойра, Антропос, заносит в длинный свиток все, что назначили в жизни человеку ее сестры. А что занесено в свиток судьбы, то неизбежно. Неумолимы великие, суровые мойры…»

      Натали взглянула на Эдика и нахмурилась. Мальчик сидел, откинувшись к спинке дивана, и механически растирал ладонями виски – при этом его побледневшее лицо имело самое страдальческое выражение.

      – Что с вами, мой друг? – с тревогой воскликнула она, немедленно отбросив книгу. – Qu’est-ce que c’est passé? Вам плохо? Est-ce que vous êtes malade?! 9

      – Больно, голову сжимает! – испуганно простонал Эдик. – Болит, болит сильно…

      – Сейчас, дорогой, сейчас все пройдет, ça ira tout seul, – в замешательстве бормотала Натали, помогая мальчику лечь на спину, – faut pas pleurer, ça arrive parfois.10

      Внезапно левая рука Эдика безвольно упала вдоль тела. Мальчик в панике ощутил, что совсем не может пошевелить пальцами. Руки словно не было вовсе: онемевший, бесчувственный кусок плоти лежал рядом, отказываясь ему повиноваться. Эдик заплакал в голос и попытался приподняться, но снова упал, почувствовав, как онемение быстро начало расползаться и охватило половину тела, включая лицо. Гувернантка с ужасом увидела, что у несчастного ребенка из правого глаза градом хлынули слезы, в то время как левый остекленел и словно подернулся инеем – в нем лишь осталось выражение безграничного страдания, непонимания и всепоглощающего страха.

      Гувернантка громко зарыдала, вскочила и помчалась к дому, истерично призывая на помощь. Уже через несколько минут она вернулась в сопровождении запыхавшегося Андрея Антоновича. По дороге Натали сбивчиво пыталась объяснить взволнованному Измайлову, как с бедным мальчиком произошло такое несчастье.

      Услышав голос отца, Эдик попытался улыбнуться правой, живой половиной рта и спросил искаженным голосом:

      – Папенька, я же не умру?

      – Ça, alors! 11 – пробормотал Андрей Антонович, подхватывая ребенка на

8

Итак… (фр.)

9

Что случилось? … Вы больны?! (фр.)

10

Все образуется… не нужно плакать, такое иногда случается. (фр.)

11

Только этого мне и не хватало! (фр.)