Висталь (том 1). Текелински

его являет собой лишь смену декораций, лишь усмешку меняющего маски сатира, обманывающего, как откровенной ложью, так и святой правдой.

      Помни сын мой, только труд и страдание приносят истинное просветление. Только несломленная ничем воля приносит достижение цели. Чем мучительнее труд, и чем сильнее и продолжительнее страдание, тем сладостнее награда, тем возвышеннее нега облегчения. Лишь для того, кто способен покаяться в грехах своих, храм веры открывает свои пенаты.

      Ты говоришь о желаемом, но не действительном. И пусть в твоих речах так много гармонии, а значит истинности, они всё же есть сплошная иллюзия идеала. Из тысяч мучеников – только один получает награду! Из тысяч несломленных, – лишь один достигает цели! Но на этих редчайших счастливых случаях вы строите свои правила? Это называется – «намеренный догматический фикционизм». Когда малое и редкое преподносится как частое и повсеместное, а всё, что не вписывается в общую концепцию – отбрасывается, пропускается мимо или просто игнорируется, тогда нет никакого смысла говорить ни об истине, ни об её противоположности.

      На самом деле Отче, у каждого человека свой бог, своя вера, и она разительно отличается от веры соседа. Скажу больше. Безоговорочная вера в какую бы то ни было истину, либо самозабвенное следование какому бы то ни было убеждению, это всегда суть заблуждение. И получается, на какой бы ступени человек не находился в своём житии, будь то крестьянская, или самая возвышенная философия, он живёт лишь собственными заблуждениями. И даже более всего именно на ступенях возвышенного духа, или возвышенного умствования, и даже прежде всего именно на ступенях научного мира.

      Каждый человек, если он хоть чуточку оторвался от своего животного начала, мыслит и чувствует в своём собственном неповторимом апологете, и для него правдой является только его взгляд, а истинной служат только его умопостижения. И то, что люди с древнейших времён имеют склонность сбиваться в стаи, строить общие будто бы истинные идеи и создавать конгломераты и альянсы различного плана и наклонения, говорит лишь о том, что и в своём сакральном, в своём трансцендентно-метафизическом, в своём самом утончённом, они не отошли от первобытных инстинктов воли, для которой приоритетным всегда было и остаётся воля к стадности, в первую очередь лишь для того, чтобы иметь возможность эффективнее противостоять соседнему стаду, либо природным катаклизмам, к примеру засухе. И то, что люди делят свою душу, свою единую человеческую душу на различные религиозные дисциплины, на конфессиональные идеи, роют котлованы между этими вершинами и затем заливают их морями крови, лишь лишний раз подтверждает этот тезис. Каждый защищает лишь свои пенаты, лишь «Стены правды собственных родовых поместий…». И даже в собственном сокровенном, в утончённом и возвышенном, они не могут обойтись без войны! Ведь с самых древнейших времён, как только человек стал осознавать наличие в мире божественного, в его душе стали зарождаться эти противоречащие