Губернатор. Адам Пшехшта

Рудницкий.

      – Я буду вас слушаться, Олаф…

      – Арнольдович.

      – Я буду вас слушаться, Олаф Арнольдович, – повторил цесаревич.

      – А сейчас идем! Самое время выбраться из лабиринта. Я уверен, что Конвой остановил нападающих.

      – Это была засада, да? Они хотели меня убить?

      – Сложно сказать, – уклончиво ответил Рудницкий. – Сейчас самое важное – твоя безопасность, для выяснений время придет.

      – Кем была та женщина, которая убила графа фон Шварца?

      – Это моя… кузина.

      – В таком случае и генерала Самарина? Когда мы вчера играли в шахматы, граф Самарин сказал мне, что вы родственники. Как это возможно, ведь вы – поляк?

      – Это долгая и запутанная история.

      – Вы расскажете мне ее?

      – В другой раз.

      Они добрались до центра лабиринта и вышли на небольшую полянку, окруженную высокими зелеными стенами. Она была испещрена тропинками, разбегающимися в разные стороны.

      – Куда теперь?

      – Влево. За поворотом… – цесаревич замолчал, заметив выходивших оттуда вооруженных людей.

      – Как подам тебе знак, побежишь назад, – тихо сказал Рудницкий. – Попробуй найти генерала Самарина или кого-то из солдат Конвоя.

      – Живым! – приказал невысокий, щуплый мужчина с золотым амулетом на шее.

      – Сейчас! – закричал алхимик.

      Рудницкий отклонился от удара кулаком с кастетом и ударил противника головой в лицо. Молниеносно потянулся к поясу, достал флакон с первичной материей, однако до того как смог сделать что-то еще, точный удар в запястье выбил у него флакончик из рук, и тот затерялся в траве.

      – Живым! – повторил незнакомец.

      Алхимик яростно завыл; кто-то подсек его ноги и обездвижил с помощью болезненного захвата.

      – Т’ЦХАААНГ!

      – Засуньте ему кляп!

      Нападающие повалили его на землю, вжав лицо в траву. Рудницкий резким движением повернул голову и, сам не зная зачем, выкрикнул:

      – ДАШ’ДАНХАР!

      Неожиданно у него закружилась голова, изо рта брызнула черная кровь. Он почувствовал, как стальные когти рвут его внутренности, причиняя боль, которую он никогда в жизни не чувствовал. Где-то вдалеке звучал пронзительный, нечеловеческий вой, очередной спазм лишил Рудницкого сознания, и он погрузился в мягкую, уютную темноту.

      Глава III

      В этот раз никто не анонсировал появление царя. Николай II, самодержец всея Руси, вошел в кабинет как обычный смертный. Но и ситуация была не из нормальных: недавнее нападение на наследника престола и предательство фон Шварца показали, что даже в ближайшем окружении императора есть враги.

      Заметив монарха, Самарин сорвался с кресла, начальник охраны, генерал Глобачёв, встал на долю секунду позже.

      – Садитесь, господа, – нетерпеливо кинул царь. – Нет времени на церемонии. Генерал Глобачёв, докладывайте!

      Щуплый офицер с худым, украшенным усами лицом сглотнул слюну и нервным жестом поправил ворот парадного жандармского мундира.

      – Мы