Бракованное чудо. Екатерина Николаевна Широкова

за подробный доклад. Как, по-вашему, есть основания привлекать в дело наших дорогих судей? Иными словами, это залётный оборотень, которого мы, разумеется, позже найдём, или невольная ошибка Алёны Царёвой? Пресса всё равно пронюхает быстро, так что мне нужно знать ваше личное и профессиональное мнение, – Варвара доверительно заглянула в глаза следователю, отчего тот поёжился и чуть отстранился.

      – Я человек маленький, – Серых ушёл от ответа, – а вам виднее.

      – Человек? – она не скрывала иронии. – Ну-ну. И мне всё-таки нужно знать, что вы думаете.

      – Да идите вы все в баню! Ничего я не думаю, – следователь хлопнул папкой об стол. Кажется, впервые Царёв испытал нечто вроде признательности по отношению к тестю.

      Варвара сощурилась и укоризненно покачала головой, а потом наклонилась к Алёнке и взяла её за руку. Та обиженно надула губы, но спорить не стала, замерла в ожидании вердикта.

      – Хм. Любопытно. Федора, может быть, ты посмотришь? – и подтолкнула ко мне. Алёнка нахмурилась и вся зажалась.

      Я села рядом с Алёнкой, по другую сторону от Царёва, и мягко обхватила её вспотевшую от волнения ладонь обеими руками. Огромные глаза падчерицы совсем рядом, в них недоверие и мольба.

      Видения обрушиваются на меня безжалостно, как массы воды из прорванной дамбы.

      Мы с Царёвым в обнимку стоим у гранитного парапета, полные безрассудной надежды, и задорно смеёмся. Солнце заходит за тучу, мы оборачиваемся и натыкаемся на ненавидящий Алёнкин взгляд – она быстро выдавливает из себя улыбку, и Царёв моргает, стряхивая наваждение, но я не могу забыть ту, первую реакцию.

      В ней столько страха! И этот страх перерождается в слепую ярость. За что? Я пытаюсь нащупать причину, но видения перескакивают на сегодняшний день – румяное, округлое лицо учительницы бледнеет, она роняет тетради и пытается остановить учеников, почему-то вцепившихся друг в друга. Алёнка злится и даже хочет, чтобы кто-нибудь осмелился напасть, но её словно не существует – дикость выплёскивается в коридор, дальше и дальше, не задевая даже случайно.

      Роняю Алёнкину руку и растерянно смотрю Варваре прямо в глаза.

      – Ну? – Варвара ждёт.

      – Я… Я не знаю, правда, – и уже увереннее, – но она не могла этого сделать. Не могла.

      Варвара неожиданно встряхивает роскошными волосами, поправляет причёску.

      – Кажется, мы с тобой совпали. И это очень радует, не находишь?

      Слишком гладко всё. Так не бывает. Царёв поднимается с таким видом, что все понимают – он намерен уехать прямо сейчас. Разумеется, с дочерью.

      – Надеюсь, недоразумение можно считать исчерпанным? – голос Царёва звенит от напряжения.

      – Да, конечно, – Варвара переводит взгляд на меня, – ты же не против, Федора?

      Не успеваю ответить – Алёнка вскакивает и посылает Варваре воздушный поцелуй, а потом мимолётно кивает мне и берёт отца за руку.

      – Увидимся, – коротко бросает Царёв и они удаляются.

      Варвара