Дети сакморов. Александр Уваров

что, узрев красоты те, в любую фантастику поверишь.

      В сказку даже – и то поверишь.

      Вы, верно, читатели дорогие, облака розовые видели. Те, что на заре по небу гуляют. Облака же над той рекой и розовым были по краям подкрашены, и бирюзой расцвечены, и алые искры в них мелькали, и золотисто-жёлтое сияние с медовыми переливами пробивались.

      Ах, чудесные были облака!

      И розовый свет с речной водой перемешивался. И ровняли волны жёлтый речной песок, и спящие ещё водяные лилии качались у берега.

      Хорошо было. Хорошее утро мастер-Бог подарил, на диво расписанное.

      Так что посмотришь на такое, и жить хочется! Честное слово, хочется. Чтобы та за плечами ни было, какие бы глупости и ошибки не сотворены были прежде, какой бы пустой и бессмысленной не казалась жизнь вчера, а вот стоит дожить до утра такого, просто потерпеть немного и дожить, и понимаешь…

      Есть всё-таки в этом мире что-то этакое, осмысленное. Не просто же так сотворено всё это.

      Может, для меня?

      Не жалко же Богу таких красок для меня. И для вас, читатели мои любезные, не жалко. Не просто же так он старался.

      Быть может, радостно ему видеть, как там, на далёкой маленькой Земле, в укромном уголке, на брегу реки под ивой проснулся человек, посмотрел на нарисованную им картину и хриплым спросонья голосом пробормотал: «Вона как!»

      Вот тут он, может, и улыбнётся.

      Да, отвлёкся я, братцы, по небесные красоты рассказывая.

      Герой-то мой уже умываться пошёл к серебряному рукомойнику, что на дереве висел (появления услужливых тазиков Сергей решил не дожидаться, да они, кстати говоря, почему-то и не появились).

      А в кустах неподалёку он и ночной горшок нашёл для естественных надобностей.

      После умываний и прочего всякого отправился Сергей искать Апофиуса. Потому как очень хотелось ему разузнать, зачем же они всё-таки к Клотильде приехали и с какой такой целью.

      Но прежде обнаружил он на берегу волосатого, чумазого мужичка, который возился в песке, явно намереваясь своими короткими, но чрезвычайно мускулистыми руками, без помощи каких-либо инструментов, выкопать для какой-то цели нору прямо в песчаном откосе.

      При том, в отсутствии всяких инструментов, с работой своей чумазый справлялся на удивление споро, со скоростью землеройной машины углубляясь в толщу песка и закидывая берег фонтанами грунта, извлечённого широкими лопатообразными ладонями.

      Так лихо уходил он в стремительно растущую нору, что вскоре, пожалуй, и вовсе скрылся в глубине откоса, если бы не отвлёк его Сергей от работы невольно вырвавшимся из груди возгласом восхищения.

      – Во даёт!

      Чумазый, враз остановившись, замер на мгновение, потом, закряхтев, подался из норы и, выбравшись окончательно на поверхность, повернулся к гостю.

      После чего Сергей смог поближе и повнимательней рассмотреть землекопа, внешность которого со всей очевидностью свидетельствовала