Перстень Рыболова. Анна Сеничева

угольки. На закопченном дне чаши тускло блеснуло. Мальчик разобрал угли и вытащил из золы серебряный медальон размером с монетку.

      – Ого… – он подкинул медальон, перевернул и увидел на другой стороне змейку, выложенную темно-зеленым камнем. Флойбек потер золой серебряный кругляшок. Медальон ярко сверкнул, и змейка будто зажглась изнутри. Мальчик сунул его в карман и, насвистывая, пошел дальше.

      Утро разгоралось, белесый туман над морем таял. Надо бы сходить до башни, еще раз взглянуть на корабль – стоит ли еще там? Вечером так и не удалось вызнать, кто явился.

      Он шел по лестнице, трогая шершавые стволы сосен, и прислушивался к крикам чаек. Шел и шел, ни о чем особенно не думая, и считал про себя ступени, как частенько делал. На второй сотне Флойбек вдруг понял, что идет очень уж долго. Лестницу давно должна была пересечь Глухариная тропа, которая в этом месте делала поворот к поселку, да и сам поселок отсюда видно… Но по обе стороны шли и шли прямые стволы сосен. Не чувствовалось и признака жилья – ни пения петухов, ни собачьего лая. Не тянуло дымом. Всё сосны и сосны. И безмолвие.

      А сколько ступеней у лестницы? Сколько он насчитывал обычно – сто или около того? А сейчас? От этой мысли Флойбек застыл на месте. И тут его щеки коснулся холодный ветер, и послышался легкий звон.

      Флойбек огляделся, ища, откуда шел звук.

      Перед ним, ступенях в пяти наверх, стоял незнакомец в темном плаще с легкими серебряными подвесками, какие носили мореходы. По виду обычный человек, узловатый и жилистый, резкие черты сильно врезаны в худое лицо. Только зеленые глаза казались слишком яркими, да выражение у них странное. Даже не странное… Его попросту не было.

      Флойбек стоял и смотрел на незнакомца. Надо бы сказать что-то… Дорогу спросить, что ли. Да нет, глупо – видно же, что не местный…

      – Утро доброе, сударь, – сказал Флойбек. – Так это вы с того корабля явились?

      – Я, – ответил тот медленно, – с того корабля. Но сейчас не утро. Сейчас вечер.

      – Ну-ну, разумеется, – Флойбек посмотрел в сторону, не желая встречаться со странным чужаком глазами, и увидел, как небо между сосен наполнялось закатными красками. Сейчас он не смог бы определить, где восток, где запад, но совершенно отчетливо различал, что перед ним не утренняя заря. Да еще в этих-то широтах и в это время года.

      Вечер. Точно вечер, только откуда…

      – Ты, значит, третий? – спросил незнакомец.

      – Похоже на то, – Флойбек разглядывал лилово-багровые облака, прохваченные по краям золотом, и всё силился понять, как такое возможно. – Я что-то не разберу, сударь, что здесь творится…

      – Я покажу, – ответил тот. – Ты сам увидишь.

      Он поднялся еще на ступень и жестом позвал к себе. Звук от шагов был чужой какой-то, незнакомый – старая каменная лестница не так отзывалась на шаги. Флойбек глянул под ноги и увидел черный плитняк, которого тут отродясь не было.

      Сосны исчезли. Горный склон полого сходил