Любовница императора Авискоты. Екатерина Бакулина

использовать эту информацию. У тебя пока нет налаженных контактов и связей, а потом, даже если будут, многое станет не актуально, – он вздохнул. – Я серьезно, Мэр. Я тут поймал себя на том, что начинаю напиваться вечерами, и мне это не нравится. С тобой – куда безопаснее.

      Платить за возможность выговориться.

      – Хорошо.

      – Хорошо? – он удивился. – Даже не узнав цену?

      – Я верю в вашу щедрость, сир.

      Мне было бы достаточно и так… Отказать я все равно не смогу.

      – После Галендара, – сказал Рикхард, – короне отошло достаточно много земель… по разным причинам. Через месяц я готов сделать тебя баронессой Тьорка. Это острова на северо-западе, небольшие, почти пустынные. Дохода с них почти нет, живут только рыбаки и пастухи. Впрочем, если подойти к делу с умом, можно извлечь доход и из этого. Но земля дает титул. И, соответственно, положение в обществе. А извлечь выгоду из положения – обычно куда проще, чем из далеких пустынных земель.

      Это было просто немыслимо.

      Я не могла поверить.

      – Вы шутите, сир?

      – Нет, – сказал он. – Я не предлагаю больше, чем могу себе позволить. И давай договоримся еще. Ты обращаешься ко мне «Рико» и на «ты», это обязательно. Постарайся.

      Напряженно. Он сидел, подобравшись, словно ощетинившись, отгородившись от меня стеной четко обозначенных границ откровенности. Ему действительно нужно, но совсем непросто будет раскрыться.

      – Тогда можно одно условие от меня? – сказала в ответ. – Иначе у нас ничего не выйдет. Я тоже буду жаловаться тебе на жизнь, обещаю не мучить слишком сильно.

      Откровенность на откровенность – куда легче.

      В его глазах сверкнул интерес.

      – Идет, – сказал он. – Значит, ты согласна?

      Подался вперед, протянул мне руку.

      Титул… это больше похоже на бред или на обман. Но я буду дурой, если откажусь.

      – Согласна.

      Пожала его руку.

      – Отлично! Ну, и кто жалуется на жизнь первый? – уже откровенно довольно усмехнулся он.

      – Пирожки доешь сначала, – сказала я.

      Он кивнул. Впрочем, жаловаться ни на что не стал. Просто смотрел на меня. И под его взглядом я не знала, как сесть, куда деть руки… что-то сказать? Не умею я вести непринужденные разговоры, от меня всегда совсем другое требовалось. Чего он ждет? Было бы куда проще сразу пойти в спальню…

      Думаю, он понимал.

      – Не смущайся, – сказал он. – Если мне захочется что-то сделать, я это сделаю, и скажу сам. Тебе не нужно пытаться развлекать меня болтовней, это будут делать другом месте. Честно говоря, я от разговоров устал, сегодня целый день встречи и заседание Совета. Сядь лучше поближе.

      Я села. Хотела рядом, но он успел поймать, подхватить и посадил к себе на колени.

      Его лицо совсем близко. В его глазах отражаются блики хрустальной люстры…

      Так вышло, что я оказалась повернута к нему разбитой щекой, и не пересесть, он держит меня крепко. Так близко…

      – Еще болит? –