Любовница императора Авискоты. Екатерина Бакулина

отвезли туда утром.

      Никогда не думала, что я могу так жить! Пусть даже это на несколько дней. Гостиная, спальня, столовая… белоснежная скатерть, цветы на столе. Фортепьяно в гостиной. Я, кончено, не умею играть, но это что-то удивительное, из другой жизни, к которой можно вот так прикоснуться.

      Мне привезли пару простых домашних платьев и одно для выхода на улицу. Завтра приедет портной, можно будет подогнать по фигуре, заказать что-то еще, но и это, если по мелочи, я могу подогнать сама. К вечеру должен прийти врач, а пока… я свободна.

      Обед на столе, продукты в кладовке, готовить я могу и сама.

      И никого.

      Я могу делать все, что захочу.

      Могу просто взять, собрать все свои вещи и уйти отсюда. Могу остаться.

      Вчера, в доме герцога, я все равно не могла расслабиться. Там кругом были люди, столько всего свалилось разом. А сейчас – тишина.

      Никакого Миклоша больше. Никогда.

      Долго просто лежала на кровати, глядя в потолок. Наслаждаясь.

      Потом налила ванну. Там такое душистое мыло…

      Что бы ни случилось дальше, я все равно рада, что вышло так. Хоть мимолетно увидеть другую жизнь, хоть день прожить спокойно.

      Я понимала, что лорд Лангер прав. Самое лучшее – взять деньги и уехать. Этого хватит, чтобы снять комнатку, устроиться, хватит на первое время… надолго хватит. Я найду, чем заняться, найду работу. Я уже не девочка, умею многое. Хуже чем было – не будет. Мне и без того повезло, он прав – не стоит искушать.

      Пять тысяч лорд Лангер дал мне сразу. Сказал, я могу остаться в этой квартире неделю, и получу еще двадцать, если за неделю Рикхард больше не придет.

      Большие деньги, которые мне не нужно ни с кем делить.

      Такой соблазн – взять и исчезнуть. Свобода, наконец. Я столько лет мечтала о свободе.

      Да предложи мне кто такое месяц назад – я прыгала бы от радости.

      Но сейчас радости не было. Было смятение.

      Наверно, оказавшись лицом к лицу, я просто пока не знала, что с этой свободой делать. Я привыкла жить так, как живу, день за днем. Раньше всегда понимала, что должна делать, чего стоит бояться. А теперь ничего не могла понять.

      Нет, играть в игры с этими людьми я не могу, это слишком.

      Интерес Рикхарда в любом случае не продержится долго. Случайный порыв, а потом – желание восстановить справедливость. Он пожалел меня, забрав из борделя. Но это ничего не значит. Не больше, чем та сотня, которую я дала мальчику у банка.

      Даже не увлечение – случайность.

      Он император.

      Ничего просто не может быть.

      Вот только я вряд ли смогу сыграть правдоподобно.

      Но я, пожалуй, смогу рассказать, что не хочу его видеть, что мне это не интересно. Такие вещи не говорят императору, но я… я скажу. Я ведь всегда говорю честно. Скажу, что хочу уехать. Могу рассказать даже, что люблю Миклоша, а он меня, просто ревнует. Так ведь бывает.

      Да, что люблю другого, а с ним, если он платит, я, конечно, могу провести ночь. Это мой долг. Разве я могу отказать? Только зачем ему еще одно бревно, которое спит