Песочный человек. Ларс Кеплер

жил? Где прятался? Тебя держали взаперти или…

      – Я не знаю, не понимаю, о чем вы говорите.

      – Ты устал, и у тебя жар, – тихо сказал комиссар. – Но все же попытайся вспомнить.

      Глава 33

      Микаэль лежал, дыша как сбитый машиной заяц. Он что-то тихо пробормотал, облизал губы и, взглянув на Йону большими удивленными глазами, спросил:

      – Можно ли запереть человека в нигде?

      – Нет. Нельзя.

      – Правда нельзя? Я не понимаю, не знаю, мне трудно думать, – слабо прошептал юноша. – В памяти ничего не осталось, только темнота… Все, которое – ничто, у меня все перемешалось… Перепуталось все, что внутри и что было вначале, не могу думать, слишком много песка, я даже не знаю, что во сне, а что…

      Он закашлялся, опустил голову на подушку и закрыл глаза.

      – Ты говорил о чем-то, что было вначале, – напомнил Йона. – Попробуй…

      – Не трогайте меня. Я не хочу, чтобы вы меня трогали, – перебил юноша.

      – Я и не трогаю.

      – Не хочу, не хочу, не хочу, не хочу…

      У Микаэля закатились глаза, голова странно, как-то наискось наклонилась, он зажмурился и задрожал.

      – Ты в безопасности, – повторял Йона.

      Вскоре Микаэль обмяк, кашлянул и поднял глаза на комиссара.

      – Можешь рассказать, что было в самом начале? – мягко повторил Йона.

      – Когда я был маленький… мы тогда сидели на полу, тесно, – еле слышно проговорил юноша.

      – Значит, вначале вас было несколько? – Йона передернулся, и волоски на шее встали дыбом.

      – Мы все боялись… я звал маму и папу… и там была взрослая женщина и какой-то старый дядя, на полу… они сидели на полу за диваном… Она успокаивала меня, но… но я слышал, что она все время плачет.

      – Что она говорила?

      – Не помню, я ничего не помню, наверное, я забыл вообще все…

      – Ты только что упомянул о пожилом человеке и о какой-то женщине.

      – Нет.

      – За диваном, – напомнил Йона.

      – Нет, – прошептал Микаэль.

      – Помнишь, как ее звали?

      Микаэль закашлялся и помотал головой.

      – Все только кричали и плакали, а женщина с глазом все время спрашивала про двух мальчиков, – сказал он, и его взгляд обратился куда-то внутрь.

      – Помнишь чье-нибудь имя?

      – А?

      – Помнишь имена…

      – Я не хочу, не хочу…

      – Мне не хочется волновать тебя, но…

      – Все исчезли, все просто исчезли. – Голос Микаэля зазвучал энергичнее. – Все исчезли, все…

      Его голос зазвучал прерывисто, различить слова юноши стало невозможно.

      Йона еще раз повторил, что все будет хорошо. Микаэль взглянул ему в глаза, но юношу так трясло, что он не мог говорить.

      – Ты в безопасности, – повторил комиссар. – Я из полиции, я прослежу, чтобы с тобой ничего не случилось.

      В палату вошли Ирма с медсестрой, снова заботливо закрепили на больном кислородную трубку. Сестра ласково объясняла, что она делает, впрыскивая седативную эмульсию через инфузионную систему.

      – Ему пора отдохнуть, – сказала она Йоне.

      – Мне