Генеральские игры. Александр Александрович Щелоков

Лаврентием Берией: «Я вас всех сотру в лагерную пыль».

      И все же наглость любого чина соизмеряется с его положением, хотя самые крутые обычно яростней всего топчут пол, харкают на стены, но опасаются плевать на потолок – себе же попадешь на голову.

      Столкнувшись с сопротивлением прапорщика, Блинов изменил тон. Конфликтовать с проверяющими в армии не приучены: как ни мала козявка, укусить может больно.

      – Молодец, прапорщик. Службу знаешь.

      Точно найденное слово – и некорректное поведение вдруг находит логическое обоснование, а его целесообразность в интересах службы становится очевидной.

      – Позовите своего начальника, прапорщик.

      Вышедший из палатки Гуляев с интересом разглядывал Блинова. Первое впечатление нередко помогает понять человека в той же мере, в какой и частое общение с ним. Было видно, что полковник следит за внешностью и физической формой. Короткие рукава летней рубахи открывали мощные руки, поросшие до локтей густым золотистым волосом. Темная, слегка посеребренная на висках шевелюра была коротко пострижена. Все в облике полковника свидетельствовало – он должен пользоваться успехом у женщин и сам, скорее всего, не пренебрегает их вниманием. К тому же, по отзывам, это мужик крепкий, выносливый, привыкший управлять большим коллективом и умевший поддерживать в нем строгий порядок.

      – Майор…

      Не «товарищ майор», как устав требует обращаться даже к младшим по званию, не «господин майор», как некоторые начальники это иногда произносят, желая подколоть нижестоящего, а просто «майор» – с предельной дружеской фамильярностью: мол, мы одной крови – ты и я.

      – Майор, что у вас тут за порядки? – Голос Блинова звучал чуть насмешливо, хотя глаза оставались злыми. – Объясните своим людям, что здесь, – левая рука обрисовала круг, – я могу находиться в любом месте в любое время по своему усмотрению.

      Гуляев знал: когда с тобой разговаривают таким тоном, нельзя показать ни малейшей слабины или выдать свои колебания. Естественную нагловатость военачальников можно преодолевать только тем же методом. Жесткость ответа поможет Блинову усвоить серьезность ситуации, в которой он оказался. Более того, заставит понять это с первых же слов.

      – Нет, Геннадий Корнеевич, – голос Гуляева прозвучал открытым вызовом, – ваше присутствие на огражденном участке и участие в работе следствия не обязательны. Если хотите точнее, в данное время это вам противопоказано. Оставьте все беспокойства на нашу долю.

      – Но я – начальник базы…

      Гуляев едва заметно поморщился, как человек, испытавший легкую, но неприятную боль. Он не любил тех, кто не понимал с первого слова, что происходит.

      – Простите, Геннадий Корнеевич, но командующий войсками округа временно отстранил вас от исполнения обязанностей. До окончания следствия. Если вы об этом не знаете, надеюсь к вечеру, распоряжение к вам поступит. А разрушенные объекты уже не входят в состав арсенала, как вы то представляете. Их физически не существует. Вы станете возражать?

      Блинова